Крутовская Елена Александровна

Ручные дикари. Ункас

«Чингачгук в гордой позе сидел на обломке скалы: он положил на камень нож и томагавк... Лицо индейца было спокойно, хотя и задумчиво: его темные огненные глаза мало-помалу теряли воинственный блеск и принимали
выражение, более подходящее к той великой перемене, которую он ожидал...»

Это отрывок из романа Фенимора Купера «Последний из могикан». Чингачгук и его сын Ункас в гордом спокойствии готовятся встретить неизбежную гибель. Запавшая в сердце с далеких дней детства картина — когда-то Купер был одним из моих любимых писателей.

Черные сверкающие глаза раненой птицы мрачно и гордо глянули мне навстречу — глаза молодого индейского вождя из книжки моего детства.

— Ункас! Ты — Ункас! — сказала я ему шепотом.

Вероятно, милосерднее было бы разом прекратить его мученья: левая нога его была переломлена в голени, он был
обречен. Но меня в таких случаях удерживает какая-то упрямая вера в чудо. А вдруг?.. И чудо произошло: Ункас остался жить.


Глухарь на обеденном столе — это, по отзывам гурманов, неплохое блюдо, если уметь его приготовить! Но у нас глухарь — равноправный член семьи.

Сидит он, прихорашивается, словно в лесу на толстой сосновой ветке. Рядом со стопкой книг и пишущей машинкой. И даже не знает, что он — Совершенно Невероятное Явление, как назвал его один наш знакомый зоолог.

Я работаю: пишу или читаю, а Ункас сидит рядом. Черный с мраморными разводами хвост он положил прямо мне на бумаги, и время от времени, мне приходится осторожно сдвигать живой веер в сторону. Ункас недовольно ворчит, сверкающие глаза его — их величину и блеск подчеркивают широкие алые брови — с живым вниманием следят за движением моего пера.

Два месяца назад его принесли в наш дом в клеенчатой хозяйственной сумке. Дикую и скалеченную птицу, видевшую в нас, людях, своих смертельных врагов. Сегодня он разгуливает, как хозяин, по всем комнатам и
нередко отдыхает на кушетке бок о бок с овчаркой Дагни. По вечерам, когда мы собираемся перед голубым экраном, он также устраивается на стуле возле телевизора — ищет нашего общества.

Хотите услышать глухариную песню? Ту самую, знаменитую, поэтами воспетую? Самую древнюю из песен, когда-либо звучавших на нашей земле? Мы слушаем ее каждый день. Ее поет нам Ункас, сидя на столе в столовой, в час, когда зимнее солнце заглядывает в наши окна.

Публикуется по книге.

Е.Крутовская. Имени доктора Айболита.

Западно-Сибирское книжное издательство.
Новосибирск, 1974

Материал предоставил Б.Н.Абрамов

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Крутовская Елена Александровна
Абрамов Борис Николаевич
Абрамов Борис Николаевич
Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Другие записи

Книга -1 Часть - 4 "Всякое разное"
Слалом по рецепту             В начале 70х гг. приехал я как-то в конце июня на Ивановский снежник покататься на лыжах. Утром вышел на склон, а там подряд стоят 17 подъёмников. Народ съехался со всего Союза: каждая команда со своим подъёмником....
Восходители. Не спрашивай меня
История советского альпинизма знает и более массовую трагедию. В 60-х годах группа казахских восходителей шла на пик Победы. Для ночлега выбрали площадку под снежным карнизом. Руководитель группы, Урал Усенов, тщетно убеждал подопечных изменить решение, приводя различные доводы; так и не убедив усталых товарищей, ушел на другую...
Нигде в мире… ПЯТЬ - Глава 1
Стихи и проза  В юбилейном, пятом выпуске сборника «Нигде в мире» по традиции – стихи и проза заслуженного – да чего уж там! – народного писателя Территории Свободы, столбиста Владимира Деньгина. А о чем может писать столбист? Конечно же, о...
Байки от столбистов - III. Каждому - свое, понимаешь
Бабье лето — чудная пора на Столбах. Мы ведь, и снизу глядя на увядающую роскошь лета, на разноцветье осенней листвы, умиляемся, становимся хоть ненадолго лучше, чище, чем мы есть на самом деле. А там — залезешь на любую вершину, и — вот он, под тобой, лес без конца и без края, море разливанное красок...
Feedback