Крутовская Елена Александровна

Ручные дикари. Вулька

Мать Вульки — волчица, а отец — бродячий барбос. Вот почему она умеет выть по-волчьи и может по-собачьи вас облаять. Вот почему ее первый хозяин-охотник не получил за нее премию, которая выплачивается за голову каждого добытого волчонка.

У Вульки белое пятнышко на груди, белый кончик хвоста и прекрасные карие глаза.

Шкурки Вулькиных братьев были посланы в Москву на экспертизу, Вулька вытянула «счастливый билетик», — попала к нам в Уголок.

К тому времени, когда московские эксперты прислали заключение, состоявшее из двух слов: «Не волки», мы так же коротко могли бы возразить: «Но и не собаки».

Премия за маленьких найденышей так и не была выплачена. А зря: такие помеси могут причинить вреда не меньше, чем чистокровные волки. Охотник, хозяин Вульки, клялся и божился, что добыл щенят из волчьей норы. Если это правда, то останься выводок в живых — много бы бед он мог натворить.

При малой величине — должно быть, отец-барбос был некрупной породы — от волчицы-матери унаследовала Вулька характерный волчий облик: пушистую шерсть типичного волчьего окраса, пышный хвост «поленом»,
уши торчком и остроносую морду.

Характером она также в волчицу-мать: обид не прощает, Попробуй ударь: сразу пышная волчья грива — дыбом, в глазах загорается зеленый огонь, и Вулька прыгает на тебя, по-волчьи щелкая зубами.

Умна, очень умна, но по-звериному, не по-собачьи: для себя, не для нас. Что-нибудь промыслить, стянуть потихоньку колбасу из рюкзака, найти лазейку в заборе... Ну, а учиться собачьей премудрости — выполнять команды: «Ко мне!», «Рядом!», «Апорт!» — Вулька не желает. Это — ниже ее достоинства.


Попробовали мы приставить Вульку «к делу». Посадили на цепь у зимнего помещения — пусть караулит, не пропускает чужих. Но Вулька десятерых, совсем незнакомых, пропустит, виляя хвостом, а одиннадцатому, старому знакомому — брюки в клочья! Причем, совершенно ясно, что руководствуется она при этом не каким-нибудь высшим соображением собачьего долга, а исключительно своими личными симпатиями и антипатиями, которые, к сожалению, часто не совпадают с нашими.

Вдруг оказалось, что Вулька нашла себе любимого хозяина. Это — Гоша, наш помощник. Он несколько раз брал Вульку с собой в лес, и Вулька неожиданно для всех привязалась к нему покорно и преданно.


Нас с Джемсом Георгиевичем она только терпит. Вернее, милостиво разрешает нам себя обслуживать. Кормлю ее по-прежнему я, но, по-моему, она уверена, что я состою у Гоши на службе и что Гоша приказывает мне давать ей вкусные косточки на ужин. Мне ее почему-то жаль. Плохо жить на свете, когда ты «срединка на половинку» — ни
то ни се.

Публикуется по книге

Е.Крутовская.
Имени доктора Айболита.

Западно-Сибирское книжное издательство.
Новосибирск, 1974

Материал предоставил Б.Н.Абрамов

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Крутовская Елена Александровна
Абрамов Борис Николаевич
Абрамов Борис Николаевич
Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Другие записи

Были заповедного леса. Люди и зверушки. Написанному - верить!
(Из моей записной книжки) — Расскажите нам о ваших милых зверушках. Что-нибудь самое-самое интересное. — А если я расскажу вам о вас, дорогие друзья? К написанному доверие трогательное (очевидно, Кузьма Прутков забыт). Недавно слышала такой разговор: — Какая странная рысь! (Про дворняжку Воробья). Спутник настроен более критически:...
Столбы. Поэма. Часть 9. Серединный
В глухой тайге, где нет тропинки, Где четырех ручьев исток, Лежит подобно коростинке Гранитный крошка-камешек. Бывал ли кто у камешечка? Ну, разве кто, когда блудил, Ту удивительную точку Он никогда б не позабыл. И я блуждал в тайге глубокой, И этот блуд я так любил, Что иногда судьбы жестокой За заблужденье не корил. Зато...
Избы
Туристические избы — это упорный труд, выдумка, творчество сотен людей к созданию романтического уюта в жёстком сибирском климате. Было построено множество изб, но большинство из них превратились в пламя, в дым, в воспоминания. Избы строили для общения с друзьями, с природой. Администрация, милиция, лесоохрана наотрез отказывалась понимать строителей изб и стоянок....
Столбы. Поэма. Часть 35. Дед
Веселый, хитрый и суровый, Трехликий Дед, чудесный Дед, Ты вечно юный, вечно новый, Не знающий удела лет. Тебе завидуешь невольно- Откуда бодрость только взял, Всегда довольный, всем довольный, Как будто горя не видал. Да и суров ты в меру, Дедка, Особо как-то ты суров. И гнев твой справедливый, меткий,...
Feedback