Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Благополучные жутики и ужастики. Один шанс из сотни

И все же знаменитые братья Абалаковы сделали себя в альпинизме, будучи уже москвичами. А первым местным альпинистом экстра-класса и международным мастером стал в 60-е Геннадий Карлов. Бог дал ему отменное здоровье, но он понимал, что без должной технической подготовки большого успеха в горах не добьешься и неустанно лазил по отвесам Столбов, бил крючья, отрабатывал сложные технические приемы.

В 1978 году Карлов, сам об этом не ведая, спас мне жизнь. Тогда я готовил трассы для приза Абалакова; главная трасса это, конечно, для мужского индивидуального лазания, и на ней я выбирал изюминку — там, высоко-высоко, почти на вершине Позвонка. Чуть не вертикальная плита с маленькими полочками, посередине — еще в 1962 году забитые — два карловских шлямбурных крюка, связанные зачем-то веревкой. Встав на крохотную полочку чуть выше второго крюка, я резко выпрямился, и в этот момент страховочная веревка со свистом улетела вверх: в спешке или по рассеянности я не закрутил муфту карабина.

Соколенко Вильям Александрович

Восточная стена Позвонка, самая высокая на Столбах, около 150 метров, и я — на верхнем, ключевом участке трассы, без страховки, в пластмассовых кроссовках «ПольСпорт» на босу ногу — ой, мамочки! Полагаю, что это чувство, когда властвует над человеком инстинкт, подсознание, диктуя ему все действия на протяжении долей секунд, знакомо многим столбистам. Хотя в подобной ситуации вряд ли кто бывал, за это могу поручиться. Все предельно обострено, я одновременно быстрее любого компьютера просчитываю варианты, досадую на жару, из-за которой на горячей скале вспотевшие ноги скользят, вижу краем правого глаза дюльферную веревку, которая слишком далеко, а краем левого — суету парней, что страховали меня с недалекой полки. Расклад выходил безутешный: только падать.

Один шанс из ста у меня все же имелся, и я по гроб буду гордиться тем, что его использовал: вначале приказал парням заткнуться, тут же, сымитировав падение, ухватился где-то под ногами за карловскую веревку и повис вниз головой, а уже из такого положения — снова парням: «Быстро подведите дюльферную!». Ладно: выдержала рука, но как выдержали крючья и веревка, мокнувшая под дождем, битая морозом и высушиваемая солнцем целых 16 лет? И Карлову я должник, только он об этом не знает.

Что-то, наверное, и Провидение тут подсказывало, знак давало. Отцепись веревка шагом раньше,- ну, так я держусь спокойно за петлю, и испугаться-то нечего. Отцепись шагом позже, когда к петле уже никак не смочь вернуться,.. ну, тут не было и одного шанса. Нет же: карабин раскрылся на самой-самой грани моих возможностей.

А на тот злополучный участок главный судья трассу как раз и укоротил: слишком сложно для последних метров и многие могут сорваться, — так он сказал. Очень даже обидно.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Легенда о Плохишах. Птицы вещие
Уходило с оглядкой лето, по ночам холодели ветра. Осень на Столбах вкрадчива и нетороплива, но опоздать ей Север не дозволяет. Дохнет льдами от океана, через пустоши, тундру, и далее. Пора птицам залетным на юг отправляться. Пора и Плохишам вагонной суетой до теплых стран, теплых скал, доказывать Пирату и его гоп-команде, что выросли они из штанишек...
По горам и лесам
Василий Иванович Анучин По горам и лесам Красноярское книжное издательство, 1959 г. Василий Иванович Анучин, сибирский писатель и ученый, родился в 1875 г. в селе Базайском, Красноярского края. В 1902 году окончил Петербургский Археологический институт и посвятил себя научной работе и литературе. Значительную часть своей жизни Анучин прожил в Сибири. Умер он в 1943 г. в Самарканде....
Столбистские истории. Принцесса Ливана, африканский царевич и я
Приехали по молодости в альплагерь «Ала-Арча» всей компанией «Грифы». Тогда же завезли в альплагерь студентов из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Кого только среди них не было! Много африканских негров — поговаривали, что сыновья вождей племён, типа царевичей. Коля М. с ними быстро сошёлся; разговаривал по-английски и подбирал на гитаре...
1951
1951-й год для Каратанова был годом заметного упадка его здоровья. Еще с января 1948 года после того как художник, поскользнувшись на улице, вывихнул себе руку, он стал старчески осторожным и осмотрительным, особенно при переходе улиц. Некоторое время он даже боялся...
Feedback