Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Как уважить русскую душу

В недавние еще времена мы много слышали о нерушимой дружбе советских народов. Была ли она на самом деле? Ведь нас, русских, очевидно ненавидели в Прибалтике, на Западной Украине и Северном Кавказе. Но вот Грузия:

На первый турнир памяти Михаила Хергиани, «Тигра скал», проходивший в 1970 году, из-за скудости средств приехали только две команды: мы и питерцы. Провели небольшой сбор в курортном Боржоми, да и сами соревнования шли неспешно, так что свободного времени для того, чтобы увидеть жизнь грузинской провинции, у нас хватало. Если выбирать для ее определения одно слово, я бы сказал — безмятежность. В начале мая курортников еще не было; в крохотной столовой «Салхино» с отдельной комнаткой для местной милиции всегда находился свободный столик и для нас, едва ли не единственных гостей поселка. Там мы впервые узнали, сколь великолепно «Кахетинское № 8»; к тому же большая его бутылка стоила копеек девяносто пять, — представьте, как мы на него налегли. Впрочем, и все другие пять-шесть столиков тоже были сплошь уставлены такими же высокими, темного стекла бутылками. Бедная официантка! — за смену она, пожалуй, перетаскивала тонны прекрасного вина. А еще нас, затурканых сибиряков удивило то, что никто нас там не торопил, не подгонял: да сиди, сколько хочешь.

Никаких достопримечательностей в Боржоми, правда, мы не увидели: маленький вокзальчик, «Салхино», турбаза, где мы и жили, да каменная церковь. Двери церкви были заперты, но в одном из окон выломана решетка; разумеется, мы залезли внутрь: хаос, разгромленный иконостас, разбросанные иконы — пожалуй, все, как в России, только сорока годами позже. Две больших, вполне сохранившихся иконы на холсте мы увезли с собой, сохранили от вандалов и после подарили их нашим художникам.

До окончания турнира местные скалолазы нас почти не навещали, предоставив самим себе, у них и без этого хватало забот. Зато уж после — после все было, что называется, по полной программе. Начали, разумеется, с экскурсий. В Гори я в первый и, надеюсь, в последний раз увидел памятник Сталину — самое высокое сооружение поселка. Поблагоговели в ветхом доме-музее тирана; помню, что там, в Гори, мы все — хозяева и гости — не обмолвились и словом: боялись, что ли, оскорбить — мы у них чувство обожания, а они у нас — тяжкой памяти, но деликатность была обоюдной.

В Мцхете — прекрасный собор, не захламленный, но, увы, абсолютно пустой, никем не охраняемый и никому, видимо, кроме нас, не интересный. Куда позже я прочел в романе Нодара Думбадзе «Белые флаги», что имя этому собору — Светицховели. Плиты каменных надгробий князей Багратионов-Мухратских посреди собора, на уровне пола. Мы подивились: а как же здесь раньше проходили службы, прихожане стояли прямо на могилах?

Напротив, за бурной Курой, на горе, высится монастырь Мцыри из светлого камня. Туда нам было не попасть, да и хозяева торопили на гвоздь программы — банкет. На ЗаГЭС лишь вежливо глянули мельком из окон автобуса: невеличка, но и Кура, конечно, не Енисей.

Обширный парк, — тогда он был имени Кирова — почти в центре Тбилиси, там красивый особняк и в нем клуб альпинистов Грузии. Оказывается, мы приехали даже несколько раньше определенного времени: девушки-скалолазки едва только начали накрывать стол, когда же все было готово, они торопливо засобирались по домам. Ну, что с нас взять? — конечно же, мы по-русски стали их удерживать, но получили вежливый выговор от парней: грузинские женщины кушают отдельно от мужчин, — извините, но это национальная традиция. Что ж, вначале мы смущенно потупились, но уже через пару секунд решительно стали рассаживаться.

Как вам об этом рассказать: Тут бы слово дать главному гурману и гастроному «Комка» Владимиру Василенко, да ведь он за тем столом не был. А я из всех названий грузинских блюд знаю лишь шашлык, хинкали, лобио да сациви, так что скажу куда проще: там был полон стол зелени и мяса в самых разных видах и еще вино, вино и вино, да не магазинное, а домашнее, в оплетенных бутылках и бочоночках.

Не знаю, по каким критериям грузины назначают или избирают тамаду; на этот раз во главе стола сел Автандил. Нас, гостей, усадили на самые удобные места, я оказался по правую руку от тамады, напротив — мои друзья Ладо и Ираклий, дальше Акакий, Дато: остальных не помню, как не помню и первого витиеватого тоста, с которого началось веселье.

Мальчишник — не мальчишник, все же несколько наших-то, русских дам за столом сидели, но они после ухода грузинок робко помалкивали и вино только пригубливали, как, впрочем, и вся питерская команда, аскеты чертовы. Ну а мы, четверо красноярских мужчин от 25 до 35 лет, решили сибирскую марку не уронить. И началось. Выпив первый стакан вина, я сильно изумился, когда из-за моего плеча показалась рука и налила мне тут же второй. Оказывается, у грузинских альпинистов иерархия была поставлена будь здоров: за стол сели только мастера спорта, а разрядники должны были за нашими спинами прислуживать гостям.

Тут я вновь опростоволосился, сказав «своему» разряднику: «Послушай, генацвале, у тебя рука отвалится мне наливать да тарелки менять. Сядь лучше рядом, выпьем вместе да поговорим». На что тот ответил: «Выпить с тобой могу, но вот сесть — никак». А после мы пили и ели, и парни действительно намаялись менять тарелки, приносить новые блюда и наливать нам в стаканы вино.

Где-то после пятого хозяева стали петь, — ну, это как и у нас, только вот что меня удивило: запой тогда мужская часть красноярской команды, и вышло бы — хоть святых выноси, а те — сразу взяли многоголосицу, да такую ладную, такую красивую, — впору и на сцену.

Да, так я по поводу сибирской марки: к полуночи у хозяев вино кончилось, вот ведь для них конфуз! При этом я ничуть не солгу: наша четверка была попросту навеселе, зато некоторые из хозяев, включая и самого тамаду — изрядно уже поддавши. Но Автандила, видимо, не зря посадили во главу стола: он вовремя оглядел его зорким глазом и отдал короткое распоряжение: «Чача!». Принесли несколько бутылок чачи. Мы переглянулись: ну, что чача, та же водка, только виноградная — наливай, ребята! Лишь к четырем утра хозяева разбрелись по домам, а мы завалились в спальные мешки прямо тут же, в зале. Питерцы, к тому времени уже поспавшие, собирались на ранний рейс.

И вот утро. Проснулся я первым, от жуткого похмелья, часов в десять. Но что же я вижу! Хозяева наши тихо-тихо сидят за столом, в костюмчиках с галстуками, и ждут пробуждения сибирских гостей. А на столе: На столе — водка «Русская», редиска, огурчики, клубника. «Доброе утро, Толя, — говорит мне Ладо, — буди остальных, опохмелитесь по-русски, мы вам сегодня Тбилиси покажем». Ну, что за парни, что за друзья:

Приподнимите нашу Покровскую гору метров на 50, поставьте рядом с часовней телебашню, с юго-запада постройте фуникулер, а со стороны центра устройте Пантеон с могилами знаменитостей вроде Грибоедова и матери Сталина, и вы получите Мтацминду. Тбилиси из-под телебашни смотрится точно так же, как и Красноярск из-под часовни: вряд ли есть в бывшем СССР третий город с такой же горой над самым его центром. А потом — кривые улочки старого Тбилиси, который грузины, к счастью, уберегли, и проспект Руставели с винными подвальчиками, и:

Лишь однажды после довелось побывать мне в Тбилиси, но уже зимой и транзитом в Бакуриани. Доведется ли еще?

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Ударник научного фронта
35-ти летний юбилей трудовой деятельности т.Косованова В.П. В мае с.г. исполняется 35-летие трудовой деятельности научного работника и общественного деятеля В.П.Косованова. Родился он в 1880 г., в крестьянской семье с.Лугавского, Б.-Муртинского района. В 1897 году окончил Алтайское горное училище и с 1898 г. начинается его работа горным техником, маркшейдером, геологом на рудниках,...
Восходители. Я обещал, что все будет в порядке
В книге Шатаева есть несколько загадочных фраз, среди них такая: «Кажется, Галя Переходюк — узнать трудно... Да, это она — узнаю по шапочке, которую связала ей Эльвира». Государственный тренер по альпинизму, лично комплектовавший команду, знавший всех ее участниц не один год, опознает одну из них по шапочке? Почему? Там, на высоте...
Проказа, шутка и карикатура
Димитрию Иннокентиевичу Каратанову не чужды были веселость и шутка. В кругу друзей это был далеко не скучающий человек, но и не экспансивный весельчак. Веселость у него была какая-то своя особенная, внутренняя и выражалась она особо и всегда действовала на окружающих...
Плакат об ограничениях на заповеднике "Столбы". 1930 г.
Ломка и сбрасывание камней, выбивание ступенек. Рубка леса, кустарника. Сбор цветов, грибов, ягод, шишек, черемши, серы. Сдирание коры, обнажение камней от растительности. Выкапывание для посадки. Всякая охота, ловля и разорение гнезд. Писание и делание каких бы то ни было надписей на дереве, коре, камне и избах. Вытаптывание травы. Засорение...
Feedback