Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Ой, Вань, смотри, какие клоуны!

В конце 60-х в наш песенный мир Столбов вихрем ворвался Владимир Высоцкий. Мы старательно хрипели песни из фильма «Вертикаль», «ЯК-истребитель», «Порвали парус» и многие прочие творения этого необычного барда. А в 1971 году мне посчастливилось быть на концерте Владимира — почти камерном концерте, в зальчике Ленинградского института ядерной физики. Высоцкий выступал там каждый год; на этот раз мой приезд в Гатчину совпал с его очередным выступлением. Возьмите меня с собой, мужики, — взмолился я перед знакомыми учеными. В зал не пропустят, — ответили мне. Прорвусь! — отрубил я.

Узкий коридорчик перед входом в зал, в дверях два крепких охранника с повязками на рукавах, пускают только по пригласительным билетам. Ну вот, ты же видишь, — уныло молвил субтильный Виктор. Вижу, — ответил я. — как только Высоцкий пройдет, толкайте меня следом что есть силы, а там как-нибудь разберусь. Артист появился внезапно: зеленая «водолазка», быстрый шаг с наклоном вперед, позади два друга-телохранителя, первый несет за Высоцким гитару. Мы прижались к стене, пропустили, и я скомандовал: давай! Ребята постарались; охранники, почтительно расступившиеся перед Владимиром, еще не успели занять свои места, и меня внесло в зал, как гранату брошенную. При этом я, конечно, с разбега уткнулся в спину второго телохранителя.

Прорвавшись в зал, я расправил плечи и принял независимый вид, как будто это не мне вслед шипят охранники и не на меня опасливо оглядывается телохранитель, так невежливо боднутый головой. Теперь мне предстояло найти место, чтобы не маячить у всех на виду. Это необходимо было сделать еще до того, как Высоцкий скроется за кулисами: при нем охранники не станут тягать чужака за рукава.

Не тут-то было: зал оказался заполненным под завязку, люди плотно стояли у стен, зато охранникам, как я понял, оглянувшись, было вовсе не до меня: они едва держали толпу желающих, ломящихся в двери. Ну что ж, могу и здесь, в проходе, посидеть, но — что же это за пустота — вон там, впереди? Впереди оказался совершенно свободный ряд. Соображение пришло в секунду: первый ряд — для дирекции, верховоды местные сплошь номенклатурные коммунисты, и им ходить на концерты опального Высоцкого запрещено. И что из этого следует?

Ну да мне ли, столбисту, в смущения здесь впадать, мне ли рефлексировать? Есть же и у нас принципы, в конце-то концов: держи хвост пистолетом, а морду — лопатой, к примеру. И если я не стесняюсь перед скальными отвесами, почему я должен стесняться непонятно отчего перед совершенно незнакомыми людьми? Все это я продумывал, пока ноги сами собой несли меня в первый ряд, где я и уселся прямо под микрофоном. Действительно, под микрофоном, поскольку в маленьком актовом зальчике института от первого ряда до сцены было не более метра, и когда я, вполне освоившись и развалившись вальяжно, протянул вовсе недлинные свои ноги, уперся ими в сцену.

Подождали минут десять, потом начали хлопать; Владимир вышел на сцену, подошел к микрофону, оглядел зал, поклонился: и с изумлением увидел меня, не сменившего позы, глядящего на него в упор и без улыбки. Ну, было в моем молодом нахальстве такое: чуть-чуть сыграть, разыграть человека. К тому же, признаюсь шепотком, никто и никогда не был для меня кумиром, даже Владимир. Пока мы ждали выхода артиста, я думал о том, как же отреагирует Высоцкий на то, что вот — зал битком, а первый ряд пуст, лишь в одном кресле, прямо по центру, сидит некто молодой и незнакомый. Из чистой шкодливости я хотел немножко смутить артиста загадкой такого своего привилегированного положения, и, кажется, мне это удалось. Концерт начался разговорами артиста с залом, ответами на вопросы, и в эти 10-15 минут я не раз ловил на себе его озадаченный взгляд.

Наконец, Владимир отступил на шаг от микрофона и сказал: «Друзья мои, я привез вам новую песню, и вы будете первой аудиторией, в которой я ее исполняю. Называется эта песня «Диалог у телевизора», — и все захлопали. Уже через минуту всю мою напускную серьезность и загадочность как рукой сняло, — конечно же, я хохотал вместе с залом. Песня ведь и сама по себе смешна, а тут она звучала в исполнении самого автора, к тому же прекрасного профессионального артиста, — поди-ка, сдержись.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Ветер душ. Глава 23
В школу вернулся чемпионом. А она стала маленькой, она заканчивалась, уходила от нас навсегда. Последняя четверть, дальше — выпускные экзамены. Их перспектива особенно не пугает. Сдадим, куда денемся. Ходят слухи, что сами преподы помогают своим выпускникам. Правят ошибки в сочинениях, решают задачки. Странно, как много я успеваю. Будто...
Леденец
Бывают события, поражающие своим идиотизмом и предопределенностью одновременно.  Вот уж никак не думали, что может быть до такой степени, но если случилось, то со страшной силой и наверняка. Т5 место унылое, иначе не назовешь. Лишь только ясное небо в кучевых...
Байки. Вот так дедушка!
Сегодня шли вверх и остановились у кордона поболтать с Катей. Она точкует посетителей. Приближается старичок, довольно ветхий, с палочкой. Катя отмечает: «Мужчина. Пожилой». Старичок спрашивает: — А далеко ли до Первого Столба? — Километров пять, дедушка. Ну, там по дороге лавочки, отдыхайте. Сколько пройдете, столько пройдете. И вдруг дед выдает рассказ....
Столбы. Поэма. Часть 17. Ермак
Кто имя дал? Никто не скажет. Понятно. Кто же был при том? А кто же сходство нам укажет Гранита с храбрым Ермаком? И я пытал воображенье Найти его хоть где-нибудь, Но не нашел, и вот сомненье Мне указало правды путь. В созвучьи дело, безусловно, И это несомненно так, Что против Такмака условно...
Feedback