Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Фатальная игра в Новокузнецке

Вот, казалось бы, женщина и преферанс — трудно совместимы? Но я однажды нарвался:

Уж друзьями-то Бог меня не обидел. Скромно так об этом пишу, поскольку знаю, что у плохих людей хороших друзей не бывает; ну, а у меня их много, с кем-то дружен еще с юношества. Пусть и редко встречаемся, что с того? Вот Казик, то есть Слава Казименко, бывший актер красноярского ТЮЗа, живет в Иркутске, летать к нему накладно, однако привет от него — ох, как дорог. Саша Берман,- тот и вовсе в Израиле, так что с того? Есть что вспомнить о наших совместных похождениях, а стало быть, и этот праздник всегда с тобой, как выразился классик мировой литературы. Среди наших с Берманом совместных воспоминаний есть еще и несостоявшееся ночное восхождение на Ай-Петри, о котором, пусть и несостоявшемся, я как-то однажды, конечно же, напишу. Но сегодня — о преферансе.

Казик не сразу осел в Иркутске, вначале он уехал в Новокузнецк, играл там в драмтеатре, а мы с Витей Коновалом, — вот ведь тоже друг, с каких времен! — решили его навестить. Тогда это было просто, близко, дешево. Кстати, амплуа актера Казименко — герой-любовник, достаточно вспомнить роль Париса в "Троиле и Крессиде«,- это еще Красноярск. Наверное, на новом месте Казика очень хорошо оценили, во всяком случае, из нашей общаги он переселился сразу в приличную собственную квартиру, — центр города, мы ее быстро с Коновалом нашли.

Герои-любовники на сцене не всегда бывают таковыми в жизни; Казик же был цельной натурой, за те два дня, что мы там гостили, у него столько дам театральных перебывало! Мне даже показалось, что есть некое расписание: едва уходит одна, тут же приходит другая; или в подъезде они друг с другом договаривались? Мы не были трезвенниками, разумеется; вот, кстати, мимолетное: все те же трое, Коновал, Казик и я, добираемся откуда-то в тюзовскую общагу на Королева. Стоим и голосуем у начала «бетонки»; можно бы и пешком дойти, но мы изрядно, так сказать: И — останавливается машина! — милицейский УАЗ; доголосовались, мать твою, пробормотал тогда Казик, но было поздно: сержант выскочил из правой дверцы, открыл нам заднюю, и тогда уже Коновал мрачно пробурчал: ну, здравствуй, вытрезвитель. Нетушки: ребята,- ах, какими они нам показались симпатичными в этот момент! — высадили нас супротив общаги. Вы не поверите, конечно, однако тот же сержант снова выскочил из своей правой дверцы, и открыл нам заднюю. Освободил.

Что-то я никак до преферанса не доберусь, все отклоняюсь от темы. Теперь зато про всякие мелочи забуду. Так вот: воскресным вечером нам долженствовало улетать, но рейс перенесли на утро понедельника. Мы переглянулись с Коновалом у стойки: я уехал до утра к Казику, а Витя остался ночевать в аэропорту,- напрасно, как оказалось: это сооружение на ночь закрыли, Коновала выгнали, и он заполночь приехал к нам.

Как звали ту актрису — не помню; была она по-особому красива, умна, грустна, вот только Казик ею отчего-то тяготился, от ее поцелуев отворачивался, и сказал вскользь: ты вот лучше с Седым в преферанс сыграй. Мы и сыграли,- гусарика, естественно. Ставка — желание; не знаю, как сейчас, а тогда это было модно: играть и спорить «на желание». Помнится, в той же общаге ТЮЗа я, выспорив желание, заставил принципиально непьющего Беню выпить бутылку вермута. Выпил, не поморщившись, а после еще и благодарил.

И все же — о преферансе. Умельцы-то знают, что в «гусарике» первый ход всегда от «болвана». Для них ситуацию и описываю. У меня на руке: четыре старших в одной масти, четыре в другой и туз-король в третьей. Заказываю десять. Красавица-актриса улыбается (она ведь раздавала!) и открывает карты. Господа! — там было дважды «четыре-на-четыре», и чужой ход при этом. На десятерной я сел без шести.

Конечно, были надежды на то, что ее желание будет сродни моему, но она: заставила меня выключить свет большим пальцем правой ноги. Такого поражения в своей жизни я не испытывал. Дело-то было в простом: актриса мне после показала множество карточных фокусов. Добило то, что она предложила мне вытащить из колоды, бережно мною хранимой под столом, все карты, какие заказывала: все, от шестерки пик до туза червей, сколько бы тщательно и со все уменьшавшейся злорадностью я их там, под столом, не перетасовывал. Так все и вытащил, обалдев от результата.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Восходители. Горам свойственно убивать людей
Наверное, ни один особняк для нынешних нуворишей не строился так споро, как часовня Памяти погибших альпинистов на Лалетинском кордоне, по дороге на Столбы. Протоиерей о. Федор освящал ее закладку лишь в ноябре прошлого года, а ныне часовня уже прямо-таки светится желтизной венцов из сибирского кедра, белым металлом крыши, голубизной...
Столбистские истории
Алкоголь и скалолазанье Бог Зяма, богиня Софья и полковник милиции Высотно-сортирные обстоятельства Вот те рысь! Деревация Калибровка на Позвонке Жемчужина На кого шпионишь? Накормил, называется … Спасательная операция Несколько штрихов к портрету… Олеся, Олеся, Олеся… Песня остаётся с человеком… Принцесса...
Сказания о Столбах и столбистах. «Идея»
Изба эта появилась в те славные 60-е годы, когда, хлебнувший первые глотки свободы, наш красноярский народ кинулся во все дела, где было интересно. По стране люди кинулись в туризм. У нас на Столбах начался очередной «Золотой век», который, несмотря на все колебания и кувыркания, иногда в чем-то проявляется и сейчас. Так...
Воспоминания Нины Ушаковой о Татьяне Николаевне Буториной
Февраль 2017 года. Разбирая архив, я нашла папку с надписью: «Красноярск». Что в ней? Открыла ее и увидела пачку старых газет. Развернула верхнюю и обнаружила внутри засушенное растение с этикеткой. Гербарий, собранный 30 лет назад… И в памяти всплыло лето...
Feedback