Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Экология языка

Беляк Иван Филиппович

Слоник — это небольшая скала при самом входе на Красноярские Столбы: сразу за ним — гигант Первый столб, а сам-то Слоник — метров около семи высотой, не более. Основная тропа, которой столбисты и «турики» приходят сюда, упирается в него, раздвоившись, огибает и выводит на просторную полянку. Слева — Чертова кухня, прямо — Первый столб, позади — Слоник. Направо — продолжение тропы, но редко кто здесь не остановится посидеть, отдохнуть, полазить. С лицевой, со стороны полянки, Слоник — одна сплошная «катушка», как говорят столбисты; есть на него безымянные ходы справа и слева, а сзади — Катушка Теплых, Кровососик с вариантами и Чипчик. Здесь и «дикий» столбист, и спортсмен-скалолаз может провести не без пользы и удовольствия хоть целый день.

Некогда все искусство заключалось в том, чтоб взобраться на эту скалку слева, а после съехать по катушке на «пятой точке». После кто-то сумел забежать по центру, просто пройти лазанием и даже «прогуляться» по катушке влево-вправо. Затем начались упражнения для асов: начать скольжение вниз головой, развернуться и приземлиться на ноги; медленно, без скольжения, спуститься, опираясь ладонями и цепляясь носками калош; наконец, таким же образом подняться.

Абрамов Борис Николаевич

Все звезды красноярского скалолазания и альпинизма прошли «школу Слоника».

О Столбах, столбистах, столбизме как уникальном явлении до сих пор не написано правды, не издано, будем точны. Очень жаль, если было написано и пропало; хорошо, если найдется.

Почти ушли поколения довоенных столбистов, постепенно уходят в мир иной и следующие: скоро столбизм станет мифом. Не перечесть столбистов — интеллектуалов, спасовавших перед темой. Куда легче было заезжим писакам: повесть некоего Малышева «Тринадцатый кордон» переиздана не раз; бойко и завлекательно для среднероссийского обывателя, но лучше бы он описал жизнь на Марсе.

В России почти нет обжитых скал; Столбы хороши еще и тем, что они видны из города, а от конечной остановки автобуса до них не более часа ходу. Еще лет 30 назад добрая сотня различных компаний ходила на свои стоянки, разбросанные между скал; прямая тропа к Деду так и называется Огневкой, потому что вдоль нее ночами горели десятки костров. Нынче на Столбах порядки куда более строги: в заповеднике костры не жгут и под камнями не ночуют, только в немногих восстановленных после поджогов избушках.

Где тот человек, который покажет сегодня тропы Лунный проспект, Волчья, Наташин сворот: Вы только вслушайтесь в силу чьего-то чувства к неведомой нам девушке: ее именем тропа названа. Нет уже, наверное, той Наташи, как и влюбленного в нее парня, — не последнего на Столбах, надо полагать, если уж и друзья его, а вслед и вся братва стали этот сворот так называть. Где он, Наташин сворот? Да что там: есть где-то и Шалыгинская тропа, но Анатолий Шалыгин, сын и племянник тех знаменитых столбистов и сам мастер альпинизма, не может ее указать.

Исчезают из памяти и обихода названия стоянок, отдельных камней, троп, полян, коротких ходов — хитрушек. Лингвист Лилия Подберезкина — единственная сегодня, кто печется об их сохранении. Благородное дело; увы, сохранит она именник только на бумаге.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

Восходители. Ну, вот и высокие горы
Какой альпинист не мечтает побывать в Гималаях? Для них Гималаи священны, как Мекка для мусульман. Там громоздятся «восьмитысячники», и сами имена тех гор для альпиниста — музыка. Вслушайтесь: Джомолунгма (Сагарматха, Эверест, Чомо-Канкар), Канченджанга, Аннапурна, Лхоцзе, Макалу, Дхаулагири, Чо-Ойю, Манаслу, Нанга-Парбат... В конце XIX века не была...
Ручные дикари. Ясь
Директор вышел из кабинета и запнулся за черепаху, ползшую через порог. На столе завхоза сидел ушастый совёнок и таращил на директора огромные оранжевые глаза. — Это ещё что за зверинец? — Да вот принесли... Просили передать в «Уголок» на «Столбы»... Совёнок испугался, что директор сейчас его съест: распушил перья и защёлкал клювом. Черепаха,...
Были заповедного леса. Люди и зверушки. Написанному - верить!
(Из моей записной книжки) — Расскажите нам о ваших милых зверушках. Что-нибудь самое-самое интересное. — А если я расскажу вам о вас, дорогие друзья? К написанному доверие трогательное (очевидно, Кузьма Прутков забыт). Недавно слышала такой разговор: — Какая странная рысь! (Про дворняжку Воробья). Спутник настроен более критически:...
Байки от столбистов - III. Байки от Анатолия Ильина. Птичку жалко
[caption id="attachment_31734" align="alignnone" width="250"] Ферапонтов Анатолий Николаевич[/caption] Тогда я только закончил школу и работал в художественном фонде. Как это порой бывает, все надоело разом: сложности на службе, проблемы в отношениях с друзьями и женщинами, и 7 ноября 1973 года я...
Feedback