Драгунов Петр Петрович

Ветер душ. Глава 26

Делать, в общем-то, нечего. Безнадежно жужжат родители. Приводят благочестивые примеры труда однокашников. Ирина конкретно готовится к экзаменам, чего-то суетится в политех друг Журбин. Ты — просто трус, утверждают сестра и предки. А вот не хочется. Ну ни как.

Бегать по поликлиникам и собирать кипы справок о телесном и душевном здоровье. Объяснять про рабочий стаж или отсутствие такового, в собесе и домоуправлении. Вымаливать в школе у Сапога характеристики для поступления в вуз. Зачем унижаться без крайней необходимости? Выламываться, подпрыгивать для будущей хорошей жизни.

Хочу делать то, что у меня получается — лазать. Все-таки, какая гадость эти экзамены. Собраться плотной, важной кучкой, чтобы поймать нас на тупости и незнании. И куда лезут эти поступающие? Рылом то вышли? Таких, как я, там не ждут.

Телефонный звонок, как черта поперек жизни. Так бывает, заверещит аппарат, и течение событий сворачивает на девяносто градусов. Звонил Архипов:

— Ты отдохнуть на турбазе Алма-Тау не желаешь? Потренируешься, еще раз в горы сходишь, да и совершенно бесплатно.

Случай. В республиканском управлении горели две путевки в школу инструкторов горного туризма. Смешно спрашивать, что мне делать в дышащем зноем каменном городе? Задохнуться легче, чем прожить. А тут и дел-то, сходить в тур клуб, забрать путевку и вписать в нее родное Ф.И.О. Поехали.

Месяц прошел как калейдоскоп улыбок. Мы опять стали самыми маленькими в компании бородачей и бывалых теток. Наши вожатые к тому же знали, что мы неплохо лазаем по скалам, и запускали нас вперед, на соответствующих тренировках. Даже начальники видели в нас свое продолжение. А уж с ними нам точно повезло.

Командиром школы оказался знаменитый дедушка Зимин. Ему за восемьдесят лет, но разве скажешь? Он попал в горы еще до Отечественной войны. У дедушки отличная память. И помнит он так много, что не успевает рассказывать.

Ходили на самые настоящие лекции. Куча дел, о которых я и не подозревал. Как себя вести в экстремальной ситуации, когда ближайшие люди за сто километров? Как сделать повязку на перелом голени из подручных материалов? А если у туристочки шок? А если запор или понос?

В горах с Зиминым одно удовольствие. Неприметная кучка камней обрастает своей историей, каждый перевал — рассказом о людях, впервые его преодолевших. Он обучал военных егерей перед отправкой на фронты Отечественной. Он знал, кто и почему назвал речку Моховой или Светлой, а вон то дальнее озерцо Отдыхом.

И книг-то об этом почти не написано, и помнящих почти не осталось. А жаль... Жаль, что мы не знаем о них, о тех, кто носил пеньковые канаты толщиной с руку, вместо наших удобных и легких сороковок. О тех, кто вбивал кованные крюки весом в кг, а перед этим тащил железо на горбу двадцать км без троп и переправ.

Тогда, когда каждая гора была целой экспедицией, каждый маршрут — первопрохождением, каждый выход в горы — почти подвигом. Жаль.

Второй главный очень немногословен, но знаменит до притчи во-языцех. Несгибаемый феномен — Урал Усенов. Непосредственное наше знакомство, началось с того, что он обозвал меня скалогрызом. Я страховочную веревку держал так, как привык, как удобнее.

— Ты думаешь, я не знаю, что ты КМС по скалолазанию!? — кричал архисвирепый начальник, — я тебе это еще припомню!

И не подозреваю, чем ему так насолили мои собратья? Но ничего он мне не припомнил, наоборот, поправлял, учил беспрестанно всяким мелочам, от которых зависит наша собственная жизнь в горах.

А в целом Усенов весьма оригинален, колоритен. Выделяется средь других как красная майка на белом фоне. Тот самый Усенов, единственный выживший в команде Казахстана на Альпиниаде пика Победы. Самой трагической альпиниаде на самый суровый семитысячник СССР.

До сих пор эта гора ведет отсчет тех страшных событий. До сих пор количество взошедших на нее не сравнялось с количеством погибших при ее покорении.

В ту давнюю непогодь погибло несколько десятков человек. Команды Украины, Казахстана, Прибалтики навечно остались на склонах коварной горы в полном составе. А Усенов выжил, выжил чудом, при самых невероятных обстоятельствах.

Единственный, кто мог еще двигаться, он шел к спасателям за помощью. Неожиданно тонкая ледяная кромка лопнула прямо под его ногами. Усенов провалился в вертикальную, десятиметровую трещину, заполненную снизу водой. Он был совсем рядом с базовым лагерем, единственный дошедший.

Четырнадцать часов Усенов провел в трещине с ледяной водой и не давал себе замерзнуть. Он должен был помочь остальным, он не имел права умирать. И он дождался пришедших на помощь, вышел победителем. Даже не верится в такую тягу к жизни, такое мужество.

Но это было так давно. А сейчас мы славно побродили по тянь-шаньским тропам. Сделали кружок в полторы сотни километров и чуть подале. Насмотрелся всякой всячины по самые уши, хорошенько прогрел душу у вечернего костра, увидел людей ярких, самобытных, с удивительными судьбами. Кого здесь только не было, и бывший поп с нами оказался. Неплохие мужики, эти туристы, весело с ними, интересно.

Есть в ущелье Талгар место, с которым связана грустная история, наполненная удивительной преданностью и глубиной. В общем-то она проста, почти банальна, но что-то, стоящее вплотную к ней, делает ее незабываемой.

Усенов показал нам простенькую траурную доску с надписью о гибели в этом месте двух человек и собаки. Пса звали Дружный.

Влюбиться в горах проще всего. Когда твои чувства раскрыты к небу, а рядом красивая женщина, невозможно оставаться равнодушным. Они работали на метеостанции, а жизнь на ней отрезана от внешнего мира так же, как на Северном полюсе.

Но двое отделили себя от остальных, и жизнь их потекла совсем по-другому. Надо только дождаться вечера. Пройти суетливые будни, и когда покраснеет солнце и небо нальется закатом, уйти вдвоем.

Был праздник, хлопнула пробка шампанского, наполнились до краев кружки, и сладкая нега потекла по их телам. Небольшая пещерка надежно скрывала их любовь от докучливых окружающих. Теплота тел защищала от струй холодного воздуха высокогорья. Страсть мимолетна, пришли усталость и сонливость.

Тишина. Чуть светлая, желтая полоска неба на западе и мириады ярких, мерцающих звезд, прямо над головой. Их загадочность, зовет к себе, заставляет забыть о серой повседневной суете, раскрывает сладкое эхо бесконечности. Звездное небо втягивает души в себя, наполняет их осознанностью предназначения, уводит в даль.

Они задремали. Оторопь истомы позволила холоду сковать их тела. Хищная сущность высоты вошла в них так осторожно, почти незаметно, что не дала им не единого шанса проснуться.

Почуяв неладное, хозяина разыскал его четвероногий друг. Большой, сильный зверь пытался разбудить человека, вытащил волоком из пещеры, но камни преграждали путь. Тогда собака искусала хозяину руки и даже лицо. Но поздно, он не пробуждался. Верный хозяину Дружный улегся рядом с телом человека и тоже заснул навсегда.

Горы диктуют нам свои законы жестко, непоколебимо. Для них мы лишь гости, нарушающие тишину. Их зов притягателен, их мир величав и первозданен. Но только здесь начинаешь понимать нагость и беззащитность человека перед природой. Острота лезвия выживания в столь суровых условиях рассекает твою душу надвое.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Драгунов Петр Петрович
Драгунов Петр Петрович
Драгунов Петр Петрович
Пётр Драгунов. Ветер душ.

Другие записи

Байки. На прогулке
Я ежедневно гуляю по Гремячей Гриве. Сегодня сделал свой обычный кружок 3 км. На полдороге присаживаюсь на лавочку и отдыхаю минут 5-10. Без остановки пройти путь не получается — устаю. И вот уже в третий или четвёртый раз на этой лавочке меня застаёт Коля Герасимчук. Совпадаем по времени, хотя у него маршрут гораздо...
Красноярская мадонна. Хронология столбизма. IY. Советский период. 60-е годы. 1967.
1967 год . Год, озаренный к/ф «Вертикаль» и альпийскими песнями В.Высоцкого. 1 января. А.Д.Савин, спускаясь с Перьев в обледенелом Шкуродере, с такой силой обрушился на знаменитый Блин в нижней части расщелины, что причудливый языковидный выступ камня, державший на себе весь столбизм с 1899 года, завибрировал и треснул у основания. Продержавшись до начала лета,...
Тов. Крыленко
Передо мной «Известия» со статьей Михаила Ромма «Победители ледяных вершин». Портрет Абалакова и Горбунова — героев Советского альпинизма. Узнаю знакомое лицо Абалаченка, как в юности мы называли Абалакова и невольно страница за страницей пробегают в воспоминании дни и годы. Здесь мне хочется поделиться с Вами и рассказать об Абалакове и об Абалаковых. Их много в Союзе,...
1912 г.
В Киев из Солигалича я приехал около 10 января. Снова старое Енисейско-Красноярское землячество из тех же лиц, кроме Леньки Сомонова, который не выдержал Киева и уехал в Томск. Я и Волков, в прошлом году игравшие на бильярде, теперь меньше заняты в этой игре, т.к. остыли, да и в смысле денег не совсем сподручно, а деньги как голубки прилетят из Сберкассы...
Feedback