«А, так это у тебя!» — говорит каждый, кому Люля начинает рассказывать эту историю, кто более или менее общается с обитателями Столбов. И хохочет.

Часть 1. Появление Зверя.

Итак. Случилось это во времена стародавние, когда Люля была молода, резва и амбициозна, однако такой же распи zd дяйкой, как и сейчас. Шел год 2013 от Рождества Христова, август месяц. Люлина тёзка мама Юлка Борисова (спасатель, между прочим) и её давняя пещерная подруга Олька Семёнова поехали в Ергаки гору лазить. Люля закрывала второй разряд, а Юлка и Олька что-то там своё придумали.

Приехали, поспали как белые люди в особняке спасателей. Ночью дождило собаками и кошками ( It’s raining cats and dogs ) - чисто Ергачная погода, отчего Люля называла их Рыгаки. Пришли в лагерь, кинули мешки, нашли маму Люду Суворкину, а она и говорит: «Прячьте рюкзаки на деревья, ходит медвед, всё тырит. Сёдня у девчонки стащил куль и всё выжрал!» Но эти слова Люля вспомнила гораздо позже, потому что, когда Люля видит гору, голова у неё задирается в ту сторону, и шейные позвонки становятся лесенкой и остаются так до самого дома. Наверное, от этого пережимается слуховой нерв, но открываются компенсирующие чувства.

Поужинав и обсудив грандиозные планы — запустить Люлю вести 4А, дамочки решили ложиться спать. «Куда куль будешь вешать?» — спросила Юлка. «На дерево», — ответила Люля и прицепила мешок с едой на сосну на высоте едва себя, застегнув баклю поясного ремня вокруг дерева, как вокруг талии, и обвязав грузовую петлю какой-то хлипенькой бельевой верёвочкой вокруг ствола. «Вот! Так точно не утащит!» — подумала Люля, гордясь собой.

Легли спать, как вдруг снится Люле сон: встаёт она, идет к дереву, глядь — а мешка неть! От этого сна Люля проснулась, прислушалась и услышала треск коры со стороны озера и голоса ребят. Они разговаривали метрах в ста, но никто не кричал. Выходить из палатки было лень, и Люля опять уснула.

Утром, не успев толком проснуться, Люля вышла из палатки и хотела повиноваться гидробудильнику, но ноги сами понесли её к дереву. И как же она удивилась, когда на дереве ничего не увидела! Вроде же не пили на ночь. Люля позвала Юлку, и та подтвердила, что на дереве нихрена нет! Взяла фонарь, начала расследование. Следов нет, какашек тоже. «Это беглый зэк!» — сработало наследственное криминальное мышление в голове Люли. «Я как дочь следователя должна знать всё!» — решила она и отправилась в соседний лагерь искать свидетелей.

Свидетелем был назначен проснувшийся и вылезший из палатки с крайне недовольным видом бурят, один из спасателей МЧС, которые проходили горсборы под началом Юры Степанова. «Тук-тук, кто в тереме живёт! — поздоровалась Люля. — Вы не видели большой рюкзак красный, его кто-то упёр ночью». Но по выражению лица бурята Люля поняла, что ещё шесть утра, и люди, наверное, спать хотят. «Поищите, пожалуйста, а то мне некогда, мне на гору идти». Бурят посмотрел на Люлю, как на инопланетянина, не совсем веря, что это не сон.

Гору решили-таки идти (Зуб Дракона, 2а), и, как это водится в среде друзей, всем записать руководство. «Это беглый зэк, ему нечего есть, он мотается по тайге и ворует еду!» — крутилось в голове Люли, и она представляла сцену разворашивания туристических палаток вокруг озера. Зайдя на вершину, Люля закричала со всей дури: «Кто украл мой рюкзак, тот дурааааак!» «Раааак!» — отозвалось эхо. Люля верила в духов гор, и знала, что, если попросить о чём-нибудь на горе, то оно сбудется. Но сбывались только те желания, которые в радиусе района: найти третью струну к гитаре, встретить кого-нибудь. И Люля загадала, чтобы рюкзак нашёлся в любом виде.

На подходах к лагерю, проходя мимо спасателей, Люля стукнула в ту же палатку напомнить о себе. «Нашли, иди на опознание. Под навесом у вас», — сказал бурят. «Как труп», — подумала Люля, содрогнувшись. Подойдя к столу кухни, Люля обнаружила свою пропажу и ахнула. На скамеечке лежал труп рюкзака с многочисленными ножевыми ранениями в брюхо, бока, спину. «Беглый зэк» оторвал верхнюю грузовую петлю, прорезал багажное отделение буквой «Г», сделав дырку, через которую, видимо и извлёк заветное лакомство — банку сгущёнки. По бокам просматривалось ещё несколько царапин длиной сантиметров десять. Оценив тяжесть ущерба, Люля поняла, что работы часа на три плюс два метра ниток. Позже Юра рассказал, что остатки провизии лежат возле ручья. Они представляли собой четыре пакетика гречки, активированный уголь и моток лейкопластыря. Валялась банка сгущёнки, высосанная и смятая как фантик. Пропала палка колбасы в целлофановой обложке и мешок Рошена в обёртках. «Во, дурмашина-то, а!» — пронеслось в голове у Люли.

В честь такого события наши три дамочки объявили себя пострадавшими и думали, что делать — идти донизу три часа и забирать сухарики из машины или пойти побираться. «Извините, люди добрые, поможите, чем сумеете...» Тут Люля вспомнила про замечательный термос, спрятанный в палатке под подушкой! «Но коньяком-то сыт не будешь, тем более три дня. Придётся менять на что-то», — подумала Люля, и видимо, эта мысль передалась проходившей мимо Зойке Ампилоговой, которая спускалась домой с Рафом, Эдиком и кучей несъеденной еды.

Часть 2. Возвращение Зверя.

Итак, мы остановились на том, что на мысль об обмене термоса с коньяком появились Зойка, Раф Джабиев и Эдик Мостовых. Они нагулялись и шли вниз, поэтому срочно собирались избавиться от пяти килограммов макарон, гречки, пшёнки, специй, сухарей и прочей сухой походной лабуды, для чего и решили посетить лагерь красноярских альпинюг. Пострадавшие дамочки несказанно обрадовались сему факту, и начался пир с распитием коньяка и распетием песен. «Ромафки фпряталиф, помыкли лутики:», — пыталась подпевать Люля, наворачивая макароны с приправой карри. Всё-таки умеет Зойка сделать кашу из топора! Но тут у неё нарисовался большой вопросительный знак над каждым пакетиком съестного: каким образом всё это уберечь от Медведа?

«Когда я на пофте флувил ямфиком, ко мне пофтучалфя кофматый геолог», — продолжали петь дамочки и наворачивать макароны. «Слышь, ты, косматый геолог! — промолвил Юра Степанов. — Еду надо подвешивать на дерево, и подальше от больших веток». «Там одни крупы», — возразила Юлка Борисова, единственная трезвая голова, оставшаяся в компании к вечеру. «Вон видишь, мой сыр висит», — не унимался Юра, указав на мешок на высоте пяти метров в ветках сосны. Люля встала и попыталась сделать вид оценивания ситуации, однако ноги сказали, что сложнокоординационные упражнения сегодня делать уже не стоит. «Другие варианты есть?» — спросила Люля, глядя на Юру. «Можно перцем посыпать пакеты, — ответил тот, — Медвед нюхнёт, чихнёт, заплачет и уйдёт». «Стоп! Это метод убийства кролика! — возразила Люля, — сыпешь горчицу на пенёк, подходит кролик, думает, что это морковка, нюхает, чихает и убивается! А медведа не так ловят». «А как? Ну-ка расскажи!» — подначил Юра. Люля вспомнила детство и охотничьи байки про медведей, когда жила она с родителями в Северо-Енисейске. «Чтобы поймать медведя, нужны фанера и молоток. Подходит к тебе медвед, встаёт на задние лапы, выпучивает когти, ты насаживаешь на них фанеру и загибаешь молотком. Всё, медвед пойман» — закончила Люля, гордясь собой. «А ты пробовала?» — не унимался Юра. «Конечно! Вот даже коготь есть!» — и Люля гордо продемонстрировала ему настоящий медвежий коготь на шее, подаренный ей одним егерем на десятилетие. «Я думаю, что ночью тебе будет не до фанеры и молотка», — подытожил Юра. О, как же он оказался прав!

Как сказано выше, близкое расположение прекрасных гор и дружба с горными духами запускали в Люле дополнительные опции. Ночью Люля проснулась от холодного пота и ощущения шевелящихся на теле волос — в аккурат за секунду до прибытия Зверя. В том, что припёрся медвед, не было никаких сомнений, ибо он нагло топтался по кухне, шебуршал навесом, звенел посудой и шелестел пакетами. Однако, сцуко, не чихнул и не убился. Люля посмотрела на соседок, которые преспокойненько дрыхли по её бокам и подумала: «Неужели это спелеология так повлияла?»

Утром Люля не пошла на гору, так как она её уже ходила — Птицу, 3А гребневую, под руководством родоначальницы красноярского женского альпинизма Танюхи Кулинич. За доблестную несгибаемость и твёрдый нрав парни дали ей прозвище Михалыч, ибо любят называть мужиком тётку физически сильную, выносливую, вылазливую и не ноющую. Люля тогда исполняла роль экстрактора — доставателя точек, а забойщиком шёл Влад Полунин. После этой тройки Люля решила, что может вполне работать на стройке, ставить пластиковые окна, ломать кувалдой стены. Но себе она поклялась, что больше НИКОГДА последней не полезет.

Как и предполагалось, на зашивку пострадавшего куля ушло три часа работы и два метра шёлковых ниток, любезно предоставленных Лёхой Лешим.

Вернувшись с горы, дамочки решили повторить метод мамы Люды — обвязали кухню верёвочкой и подвесили на неё консервные банки, чтоб гремели. Во сне к Люле пришёл сурок и сделал ей Ночь Сурка. Всё повторилось, как и накануне: холодный пот, волосы дыбом. Только в этот раз к шебуршанию и шелестению добавился звон банок! Юлка и Олька продолжали мирно дрыхнуть. «Наверное, они и вниз головой спать умеють», — подумала Люля. Миша погремел банками и удалился, и Люля, придя в себя, снова улеглась в мешок. «Завтра ж на гору, — пронеслось в голове, — всем спать!»