Яворский Александр Леопольдович

Столбы. Поэма. Увертюра

Посвящается
Митяю Каратанову

И день и ночь ревел в тартаре
Неугасимой магмы шквал
И в грозном огневом кошмаре
Кипящий вал переливал.

И выхода ища из недр внутриземелья
Со свистом газ над магмами взлетал
И стены крепкие планетной колыбели
Со страшной неземною силой рвал.

И трещины из тартара бежали
Переплетаяся ветвились и росли
Раскаты грома их сопровождали
Но до поверхности они все ж не дошли.

И магмы лавою в те трещины разлились
И стыли медленно, слабели, немогли.
Тысячелетия в пространстве проносились,
Года в столетия слагались и текли.

И во что влилися эти лавы
Осадки древние неведомых морей
Земли стареющей, лукавой
Громили четверо ее богатырей.

Их имена бессмертны между днями
И их дела велики как простор
И в их борьбе с надземными горами
Идет еще сейчас неумолимый спор.

Эол и властные ему вассалы ветры
Самум, тайфун и ураган
Из часа в час невидимые метры
Сбивали в миллиардах мелких ран.

Лизали те недвижные породы
Осенние дожди и ливни грозных туч
И незаметные чуть видимые ходы
Проникли в тело горных круч.

За солнечной жарой ночные охлажденья
В пору весенних ранних дней
Открыли в них причины расхожденья
Слагающих мельчайших их частей.

Коры земной глубокие волненья
От лав и газов рвущего нутра
Давали страшные порою сотрясенья
На помощь водам и ветрам.

И время шло, в борьбе сносились горы
Их тело смылося водою в Енисей,
И вместо них гранитные заборы,
Что в трещины влились остались над землей.

И битвы новые с гранитными стенами
По старому вели богатыри
Громили, мыли их, трясли, таранили ветрами,
Морозили, их жгли небесные костры.

И к нашим дням, пройдя разрухи эры,
Дошли развалины от тех гигантских стен:
Столбы, их россыпи, барьеры,
Своею красотой берущие нас в плен.

Чего в них нет: отвесы и пещеры,
Коньки, карнизы, своды и шары,
Чудовищные пасти и химеры,
Созданья ветровой игры.

И над высокими Куйсумскими хребтами
Стоят и ныне дивные Столбы,
И с грозовыми облаками
О прошлом шепчутся их каменные лбы.

И моют их дожди, и ветры их штурмуют,
И время быстрого часы спешат, не ждут.
И от подножий ледяные струи
Все вниз и вниз с водой их прах несут.

Но нам, не вечным, эти камни вечны,
Прекрасен образ их чудесный, неземной.
И в век людской поспешный, быстротечный
Они наш жизни путь украсили собой.

И все, что молодо, отзывчиво и чутко
Узнав красоты те, спешит на их простор,
И многие счастливые минутки
В воспоминаниях на век уносят с этих гор.

Кто не был там, тот многого не видел,
Тот многого для жизни не узнал
Хоть молод был, любил и ненавидел
И счастье где-то там без них себе сковал.

Я в них провел все лучшие из лучших
Беспечных молодых и зрелых лет,
И в их ансамблях сказочно могучих
Нашел созвучный отклик и ответ.

Я полюбил их так, как любят друга,
Как любят девушку, как собственных детей.
И все часы обычного досуга
Я отдал сердцу сказочных камней.

Их и теперь я часто вспоминаю,
Когда промчались бодрости года.
Как юноша порой о них с тоской мечтаю,
И образ их со мной, со мной всегда.

10.11.43

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Яворский Александр Леопольдович
Павлов Андрей Сергеевич
Павлов Андрей Сергеевич
А.Л.Яворский. Столбы. Поэма

Другие записи

Красноярская мадонна. Хронология столбизма. 20-й век. 1917
1917 год. Все лето война флагов на Манской Стенке. Беркут Н.Д.Леушин ставит на вершине красные флажки, анархист Олег Карманов (Червонные Валеты) — черные. Осеннее ненастье укрыло красный. Над одиннадцатилетними углями Чернышевской избы на стене Третьего Столба появилась надпись: «А все-таки свобода». В Красноярске...
Ручные дикари. Куська
Дзинь! Со звоном упало и разбилось что-то стеклянное. Так и есть — весь пол в спальне в мельчайших брызгах стекла — осколках вазочки, которую эта рыжая дрянь Куська ухитрился уронить с самой верхней полки книжного шкафа. Куська, ты, Куська. Отшлепать тебя хорошенько за твои проделки! А Куськи и след простыл. Набедокурил —...
Байки. Седой
[caption id="attachment_5641" align="alignnone" width="250"] Ферапонтов Анатолий Николаевич[/caption] Еще один столбовский баешник — Толя Ферапонтов, Седой. Я с ним лично знаком не был, хотя по Столбам пересекался. Его устных рассказов, к сожалению, не слышал. А его литературные публикации , на мой...
Красноярская мадонна. Перья (Пальцы). Львиная Пасть. Львиная пасть
Сегодня даже мастера горного спорта не верят в прыжки в Шкуродере, в скоростное тройное сальто с вершины Перьев, в Пизанскую Этажерку. А ведь художник и поэт Владимир Капелько, тренеры Анатолий Шалыгин и Владимир Кокорев, конструктор Геннадий Югов и пенсионного возраста...
Feedback