Петренко Леонид Тимофеевич

Красноярская мадонна. Столбы и вокруг. Академия искусств живой Природы. Красноярск. Дымы.

по картине Худоногова

Знаки обреченных городов
Значения комфорта и гордыни
Струнами провисших проводов
Розовые отсветы пустыни
Знаки обреченных городов

Значения комфорта и гордыни
Вся зелень леса горами опилок
И вся Сибирь жестоким полем брани
Гигантомания чудовищных коптилок
Значения комфорта и гордыни

Струнами провисших проводов
В тот проводок вплели такие реки!
А он и иней выдержать не смог
Неужто мы ослепли, человеки?
Струнами провисших проводов\

Розовые отсветы пустыни
Сибирь была богаче Эльдорадо
И вот уж ничего кроме полыни
Кислотного и Фтористого ада
Розовые отсветы пустыни

Знаки обреченных городов
Отравили, дали голубые
На помойки вывезли богов
Сказочно убогая Россия
Знаки обреченных городов

Перья

А ведь силы мироздания отвели Красноярскую чашу для цветения человечности, для талантов созиданья. Сам Бог велел быть здесь столице новой России: небольшой, компактной, чистенькой и насквозь просвеченной солнцем. Начать нужно с закона о стольном граде и об охране окружающего ландшафта, дабы не воссоздать новые Московские джунгли, заросшие мафиозностью и коррупцией, и не разрушить природное великолепие Красноярья. Вышвырнуть ядовитые производства, возродить тепловой режим Енисея, разгрести хлам и на месте замусоренных промышленных пустынь, взметнуть каменные аккорды солнечной архитектуры Ле Корбюзье. Впрочем, дикая московская политика, возможно, еще не скоро дорастет до божественной чаши над Енисеем, а вот Академия Наук могла бы найти здесь себе достойную столицу, дабы обрести самостоятельность от московского холуйства и начать наконец служить народу.

В прочем, хватит о житейском днище, наша цель в роскошном обрамлении. На запад и северо-запад от часовни сквозь новые районы Взлетки, Северного, Солнечного, Покровки, Ветлужанки начинается бывшее царство кочевников Тюлькина земля, известная как Арейская степь («тюрко-язычное племя ариков»). Современные географы, в нарушение традиций, называют местность красноярской лесостепью. Невысокие холмы Арейской степи, удаляясь от Енисея, постепенно растворяются в просторах величайшей равнины земного шара — Западно-Сибирской низменности. В северном направлении хорошо видна красноватая пирамида Дрокинской горы — идеальный полигон для свободных полетов на дельтапланах и паропланах. На восточной границе города овальная возвышенность Бадалык, стоящая на пластах бурого угля. Выходивший на поверхность уголь еще в девятнадцатом веке добывался на хозяйственные нужды жителями окрестных степных деревень. Позднее была пробита шахта, по узкоколейной железной дороге снабжавшая топливом Красноярск в жестокие годы войны. Интересны левобережные речные обрывы Енисея ниже города. Среди многочисленных ласточкиных городков и заячьих хуторов притаились роскошные обнажения горных пород с отпечатками древних растений и животных.

За Енисеем, над городом, заросшие синь-тайгой, последние волны горного прибоя Саян, разделенные надвое по диагонали долиной Базаихи. От устья Базаихи горой Вышка начинается стокилометровый хребет — водораздел Енисея и Базаихи, который в давние времена назывался Камасинским (граница расселения самодийского племени таежных охотников камасинцев), а позднее стал Торгашинским по стоящей у его подножия , по речке Паниковка одной из старейших русских красноярских деревень — казачьей станицы Торгашино (ныне поселок Торгашино в черте города).

С 1890-ых годов геологи находят в известняках у Торгашино окаменевшие археоциаты — бокаловидные морские организмы, служащие геологическим хронометром и рассказавшие о теплом море, плескавшемся здесь 550 млн. лет назад. По традиции, по месту хронологических находок, море, существовавшее некогда на месте нынешнего Красноярска, назвали Торгашинским. В горах над Торгашино карстовые пещеры, в том числе и знаменитая Бездонная яма, до 1960 года считавшаяся глубинным рекордом СССР — 176 метров. Торгашиным был и самый великий красноярец художник В.И. Суриков. Получилась цепь названий: Торгашинская фамилия — казачья станица Торгашино — рабочий поселок Торгашино — Торгашинский хребет — Торгашинское историческое море — Торгашинские карстовые пещеры — сын Торгашиной Прасковьи Федоровны — Василий Иванович Суриков и потомки их — кинорежиссеры Н. Михалков, С.Кончаловский. Уж как истребляли все русское, казачье, хозяйское ... . Ан, нет загубленные сожженные дотла дубовые рощи России, из родимой земли, от глубинных корней вновь доносят до нас живую эстафету, привет героических предков. Ныне Торгашиных можно встретить повсюду — от Торгашино до Калифорнии. Представители самых современных профессий: дизайнеры, менеджеры, программисты, но вглядись и пятьдесят поколений героических предков пахарей, всадников и воинов проступят сквозь суперсовременные одежды: могучие плечи, прогнутые обхватом ноги, плавная походка моряка и всадника.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Петренко Леонид Тимофеевич
Петренко Леонид Тимофеевич
Петренко Леонид Тимофеевич
Леонид Петренко. Красноярская Мадонна

Другие записи

Легенда о Плохишах. Первые радости
За разговорами пришел рассвет. А за коротким сном и долгое утро. Утро в избе кого хошь, даже мертвого пробудит, больно оно в ней свежее, чистое. Спозаранку кто-то из мужиков дрова рядом с избой колотит, потом печурку растопит. А там и съедобным запахло. А такие пироги, да в чужом желудке никого не обрадуют. Выполз Плохиш...
Ручные дикари. Пан Казимир
Пан Казимир был заяц. Но не хорошо знакомый мне наш таёжный заяц-беляк, а русак, первый русак, с которым мне довелось иметь дело. Он был очень похож на мелкопоместного польского шляхтича из романа Генрика Сенкевича, и я назвала его Паном Казимиром... Вид у...
Байки от столбистов - III. Уезжай в свою Москву
Рыжего татарина Равиля из Ташкента жестоко избили в субботу вечером прямо возле гостиницы. А в воскресенье мы своей командой пошли обедать в ресторан, расположенный на первом этаже той же гостиницы — единственной в городке. Впрочем, в Тырныаузе иных точек общепита и не было. Да и других городков нет в ущелье Баксана, пересекающего всю Кабардино-Балкарию. В просторном зале...
Тринадцатый кордон. Глава тринадцатая
Меня вызвали в управление заповедника отчитаться о работе. На этот раз я шел по знакомой тропе пешком. К вечеру добрался до метеорологической станции. Елена Александровна возилась в живом уголке. Она, как обычно, была жизнерадостна, и я, не желая портить ей настроение, решил ничего не говорить о гибели лосят. Неприятностей у нее и без того хватало....
Feedback