Крутовская Елена Александровна

Ручные дикари. Ункас

«Чингачгук в гордой позе сидел на обломке скалы: он положил на камень нож и томагавк... Лицо индейца было спокойно, хотя и задумчиво: его темные огненные глаза мало-помалу теряли воинственный блеск и принимали
выражение, более подходящее к той великой перемене, которую он ожидал...»

Это отрывок из романа Фенимора Купера «Последний из могикан». Чингачгук и его сын Ункас в гордом спокойствии готовятся встретить неизбежную гибель. Запавшая в сердце с далеких дней детства картина — когда-то Купер был одним из моих любимых писателей.

Черные сверкающие глаза раненой птицы мрачно и гордо глянули мне навстречу — глаза молодого индейского вождя из книжки моего детства.

— Ункас! Ты — Ункас! — сказала я ему шепотом.

Вероятно, милосерднее было бы разом прекратить его мученья: левая нога его была переломлена в голени, он был
обречен. Но меня в таких случаях удерживает какая-то упрямая вера в чудо. А вдруг?.. И чудо произошло: Ункас остался жить.


Глухарь на обеденном столе — это, по отзывам гурманов, неплохое блюдо, если уметь его приготовить! Но у нас глухарь — равноправный член семьи.

Сидит он, прихорашивается, словно в лесу на толстой сосновой ветке. Рядом со стопкой книг и пишущей машинкой. И даже не знает, что он — Совершенно Невероятное Явление, как назвал его один наш знакомый зоолог.

Я работаю: пишу или читаю, а Ункас сидит рядом. Черный с мраморными разводами хвост он положил прямо мне на бумаги, и время от времени, мне приходится осторожно сдвигать живой веер в сторону. Ункас недовольно ворчит, сверкающие глаза его — их величину и блеск подчеркивают широкие алые брови — с живым вниманием следят за движением моего пера.

Два месяца назад его принесли в наш дом в клеенчатой хозяйственной сумке. Дикую и скалеченную птицу, видевшую в нас, людях, своих смертельных врагов. Сегодня он разгуливает, как хозяин, по всем комнатам и
нередко отдыхает на кушетке бок о бок с овчаркой Дагни. По вечерам, когда мы собираемся перед голубым экраном, он также устраивается на стуле возле телевизора — ищет нашего общества.

Хотите услышать глухариную песню? Ту самую, знаменитую, поэтами воспетую? Самую древнюю из песен, когда-либо звучавших на нашей земле? Мы слушаем ее каждый день. Ее поет нам Ункас, сидя на столе в столовой, в час, когда зимнее солнце заглядывает в наши окна.

Публикуется по книге.

Е.Крутовская. Имени доктора Айболита.

Западно-Сибирское книжное издательство.
Новосибирск, 1974

Материал предоставил Б.Н.Абрамов

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Крутовская Елена Александровна
Абрамов Борис Николаевич
Абрамов Борис Николаевич
Е.А.Крутовская. Ручные дикари.

Другие записи

Байки от столбистов - III. Красная икорка
Однажды в Москве я зашел в вокзальный ресторан подкрепиться. Тут же вскоре ко мне подсел какой-то человек в дорожной затрапезе; официантка приняла у нас заказ одновременно, при этом мой визави попросил принести ему «300 граммов коньячку и восемь порций икорки». Дело было в конце 70-х, когда нувориши-цеховики еще стеснялись...
Великая женская сила
Иногда, когда тебе случается за сорок, ты идешь в тайгу нагишом. Собственно одежда на тебе как обычно, а вот душа... Ей грешной надоедает изображать из себя мудрого, всезнающего старичка. В сущности, наш жизненный опыт лишь глупая уверенность в однообразии мира....
Избушка на двоих или Малютка
О вкусах не спорят, это общепризнано. Весь вопрос сводится к одному: почему одному нравится одно, а другому другое? На него ответить сможет только тот, кому это нравится или другой, кому это не нравится. Отвечать за вкус другого трудно, даже просто не возможно. И всё же хочется узнать почему? С такими мыслями...
Вальтер Хомзе. Стихи разных лет
Хомзе Вальтер — столбист, ученик Индустриального техникума в Красноярске. Из компаний «Колыбель младенца» и «Старая сакля». Правдиво нарисованная карандашом «Ветка кедра», показанная на выставке, послужила темой молодому начинающему поэту Вальтеру Хомзе, написавшему одноименное стихотворение «Ветка кедра».   Ветка кедра Ночь. Мороз. Тайга глухая. Вкруг луны...
Feedback