Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Каждому - свое, понимаешь

Бабье лето — чудная пора на Столбах. Мы ведь, и снизу глядя на увядающую роскошь лета, на разноцветье осенней листвы, умиляемся, становимся хоть ненадолго лучше, чище, чем мы есть на самом деле. А там — залезешь на любую вершину, и — вот он, под тобой, лес без конца и без края, море разливанное красок бабьего лета. И сидишь часами, лечишь душу свою, заряжаешь ее благостью на всю неизбежную, промозглую зиму.

А после хорошо спуститься к Слонику и сидеть там еще долго, балагуря с друзьями, оттягивая уход вниз, в опостылевший город. Если же с вами нет друзей, присядьте неподалеку от чужой компании, только компании столбистской, не асфальтовой. В каждой из них есть свои балагуры, вы только слушайте. Осенью 1986 года, вот так присев подле каких-то незнакомых, молодых избачей, я услышал и записал вот это.

— Я умею материться, как Дима Хворостовский умеет петь. Однажды меня назвали даже Ван Гогом мата. Дело здесь вовсе не в многоэтажности построений; обильный мат доступен и любой деревенской бабище. Изысканность того, что принято называть ненормативной лексикой — это удел избранных, и уровень его зависит вовсе не от частоты применения, а от творческого начала. Поэтому мы с Димой условились: он не поет в трамваях, а я не матерюсь со сцены: негоже метать бисер перед свиньями, тратить свое дарование по пустякам.

Ведь на самом деле, представьте себе такое: входит в красноярский трамвай прима-баритон современности, и вдруг — как запоет арию Германна из «Пиковой дамы»! Невзирая на присутствие кондуктора, который там при исполнении служебных обязанностей, понимаешь, и особей различного пола, отличающихся повышенной нервозностью. Вы полагаете, при такой публике в трамвае он сорвет аплодисменты? Как бы не так: его даже не освистают, а — пусть и не столь талантливо, как это мог бы сделать я — обматерят и спереди и сзади. Поскольку Дима никогда не носит с собой корочки народного артиста республики, а трамвайная публика не каждый день ходит на филармонические концерты, то он там и доказать ничего не сможет. Выйдет, как миленький — хорошо еще, если без энергичной посторонней помощи, и будет вынужден усесться в сопровождающий его БМВ.

Я вам точно говорю, что выйдет Дима из трамвая молча, покорно, как и положено русскому творческому интеллигенту, который не внемлет хамству черни. Однако мысленно — о! — мысленно, чуть шевеля губами, Дима им такое скажет, такое! Потому что вырос он — где? Среди шпаны красноярской выросла наша сценическая гордость, заметьте. И это лишь во-первых, а во-вторых — гений, знаете, он ведь во всем гений: за что ни возьмется, все у него получится. Ну, не так легко, изящно и емко, как это могло бы получиться у меня, но, будем справедливы: я тоже могу вытянуть арию Германна, однако на димины лавры вовсе не претендую. У нас с Хворостовским, можно сказать, консенсус: мы друг другу не мешаем, каждый занимается своим любимым делом и в высшей степени профессионально.

Ну, представьте себе теперь противоположную ситуацию: театр уж полон, ложи блещут — и тут я нахально, как Дима в трамвай, выхожу на сцену и обращаюсь к залу с присущей мне гениальностью — обращаюсь с тирадой специфического толка. Вы думаете, у светской этой публики уши завянут? Вы думаете, они таких слов не знают? Еще как знают, и повторяют их куда чаще, чем я — стандартно, неумело, где ни попадя. И вот они слышат со сцены те же, казалось бы, самые слова, но сотканные во фразы таким образом, что кажутся по первоначалу едва не признанием в любви. Ей-ей, дамы замрут от восторга! А когда их кавалеры поймут, что происходят, начнут стаскивать меня со сцены и бить при этом, дамы станут мне аплодировать! Вы понимаете? Дима в трамвае аплодисментов не сорвет, а я в театре — запросто.

Но — побои, это бывает очень больно. И милиция, это очень бывает чревато. Вот поэтому Дима поет исключительно на сцене, и получает огромные бабки, а я не матерюсь в трамваях, и исключительно забесплатно.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

1907 г.
15-го января этого 1907-го года мой отец Леопольд Николаевич Яворский приказом начальства был переведен из Красноярска в город Минусинск. Переехала вся семья, а я остался в Красноярске и меня определили квартирантом в дом Мучника через несколько домов от Парамоновых к сослуживцу отца Иосифу Викентиевичу Дунец. У меня над входом со двора...
1924 г.
Каратанов после болезни 1915-1918 годов, поправившись, начал более или менее регулярно посещать Столбы. Теперь ему как старейшему члену компании в избушке Нелидовке всегда предоставлялось, можно сказать, первое место, т.е. западная часть нар. Здесь подогреваемый с ног железной печкой он прогревался и блаженствовал, по-своему считая это...
Достопримечательные места Красноярска и его окрестностей
Моховой лог В один из ясных погожих дней выйдем в небольшой однодневный или двухдневный поход в район Мохового лога, что отстоит в километре-двух от конечной автобусной стоянки в Базаихе. Разбить бивуак можно километрах в полутора-двух от устья веселой быстроструйной речки...
Горы на всю жизнь. К высочайшим вершинам страны. 1
Горы покорили Абалаковых навсегда. Зима, весна, осень уходили на тренировки: лыжи, бег, гимнастика; летом — очередное восхождение, нередко — два и три. К этому времени Виталий стал инженером, Евгений — скульптором, Валентина Чередова — преподавателем физкультуры. В 1931-1932 годах был осуществлен ряд траверсов различных...
Feedback