Ферапонтов Анатолий Николаевич

Байки от столбистов - III. Ой, Вань, смотри, какие клоуны!

В конце 60-х в наш песенный мир Столбов вихрем ворвался Владимир Высоцкий. Мы старательно хрипели песни из фильма «Вертикаль», «ЯК-истребитель», «Порвали парус» и многие прочие творения этого необычного барда. А в 1971 году мне посчастливилось быть на концерте Владимира — почти камерном концерте, в зальчике Ленинградского института ядерной физики. Высоцкий выступал там каждый год; на этот раз мой приезд в Гатчину совпал с его очередным выступлением. Возьмите меня с собой, мужики, — взмолился я перед знакомыми учеными. В зал не пропустят, — ответили мне. Прорвусь! — отрубил я.

Узкий коридорчик перед входом в зал, в дверях два крепких охранника с повязками на рукавах, пускают только по пригласительным билетам. Ну вот, ты же видишь, — уныло молвил субтильный Виктор. Вижу, — ответил я. — как только Высоцкий пройдет, толкайте меня следом что есть силы, а там как-нибудь разберусь. Артист появился внезапно: зеленая «водолазка», быстрый шаг с наклоном вперед, позади два друга-телохранителя, первый несет за Высоцким гитару. Мы прижались к стене, пропустили, и я скомандовал: давай! Ребята постарались; охранники, почтительно расступившиеся перед Владимиром, еще не успели занять свои места, и меня внесло в зал, как гранату брошенную. При этом я, конечно, с разбега уткнулся в спину второго телохранителя.

Прорвавшись в зал, я расправил плечи и принял независимый вид, как будто это не мне вслед шипят охранники и не на меня опасливо оглядывается телохранитель, так невежливо боднутый головой. Теперь мне предстояло найти место, чтобы не маячить у всех на виду. Это необходимо было сделать еще до того, как Высоцкий скроется за кулисами: при нем охранники не станут тягать чужака за рукава.

Не тут-то было: зал оказался заполненным под завязку, люди плотно стояли у стен, зато охранникам, как я понял, оглянувшись, было вовсе не до меня: они едва держали толпу желающих, ломящихся в двери. Ну что ж, могу и здесь, в проходе, посидеть, но — что же это за пустота — вон там, впереди? Впереди оказался совершенно свободный ряд. Соображение пришло в секунду: первый ряд — для дирекции, верховоды местные сплошь номенклатурные коммунисты, и им ходить на концерты опального Высоцкого запрещено. И что из этого следует?

Ну да мне ли, столбисту, в смущения здесь впадать, мне ли рефлексировать? Есть же и у нас принципы, в конце-то концов: держи хвост пистолетом, а морду — лопатой, к примеру. И если я не стесняюсь перед скальными отвесами, почему я должен стесняться непонятно отчего перед совершенно незнакомыми людьми? Все это я продумывал, пока ноги сами собой несли меня в первый ряд, где я и уселся прямо под микрофоном. Действительно, под микрофоном, поскольку в маленьком актовом зальчике института от первого ряда до сцены было не более метра, и когда я, вполне освоившись и развалившись вальяжно, протянул вовсе недлинные свои ноги, уперся ими в сцену.

Подождали минут десять, потом начали хлопать; Владимир вышел на сцену, подошел к микрофону, оглядел зал, поклонился: и с изумлением увидел меня, не сменившего позы, глядящего на него в упор и без улыбки. Ну, было в моем молодом нахальстве такое: чуть-чуть сыграть, разыграть человека. К тому же, признаюсь шепотком, никто и никогда не был для меня кумиром, даже Владимир. Пока мы ждали выхода артиста, я думал о том, как же отреагирует Высоцкий на то, что вот — зал битком, а первый ряд пуст, лишь в одном кресле, прямо по центру, сидит некто молодой и незнакомый. Из чистой шкодливости я хотел немножко смутить артиста загадкой такого своего привилегированного положения, и, кажется, мне это удалось. Концерт начался разговорами артиста с залом, ответами на вопросы, и в эти 10-15 минут я не раз ловил на себе его озадаченный взгляд.

Наконец, Владимир отступил на шаг от микрофона и сказал: «Друзья мои, я привез вам новую песню, и вы будете первой аудиторией, в которой я ее исполняю. Называется эта песня «Диалог у телевизора», — и все захлопали. Уже через минуту всю мою напускную серьезность и загадочность как рукой сняло, — конечно же, я хохотал вместе с залом. Песня ведь и сама по себе смешна, а тут она звучала в исполнении самого автора, к тому же прекрасного профессионального артиста, — поди-ка, сдержись.

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов Анатолий Николаевич
Ферапонтов А.Н. Байки III

Другие записи

"Главный штаб"
«Главный штаб» название одной из столбовских стоянок. Может показаться странным такое название на «Столбах». Штаб, да еще и главный! Придумал это название для своего временного жилища Владимир Клюге. В гимназии, где он учился на уроках истории, он не раз слыхал, да и читал в книгах о походах и подвигах великих русских полководцев и людей сильной...
Ручные дикари. Ройка
Что может быть беззащитнее маленького оленёнка. Всё его спасение в рыженькой шкурке, усеянной белыми пятнышками, похожими на солнечные зайчики: ярким летним днём в чаще леса такая шкурка делает оленёнка почти невидимкой. Солнечные зайчики на траве, на листьях, светлые пятнышки на шкурке. Лежи неподвижно, притаясь, авось враг...
Столбистские истории. Накормил, называется…
В 67 году были мы в альплагере «Дугоба», по-узбекски — две коровы, или две скотины. Скотов-альпинистов там было гораздо больше, и среди прочих — Сашка Пиратинский. Это сейчас он — доцент, профессор и так далее, а тогда был балдёжник ещё тот! По отзывам, он особо не блистал ни в скалолазании, ни в альпинизме; зато был выдающимся организатором....
Восходители. Горам свойственно убивать людей
Наверное, ни один особняк для нынешних нуворишей не строился так споро, как часовня Памяти погибших альпинистов на Лалетинском кордоне, по дороге на Столбы. Протоиерей о. Федор освящал ее закладку лишь в ноябре прошлого года, а ныне часовня уже прямо-таки светится желтизной венцов из сибирского кедра, белым металлом крыши, голубизной...
Feedback