Адамович Евгений Андреевич

Перья. Шкуродер. Головой вниз.

Шалыгин Анатолий Алексеевич

Не люблю я Огурец. Убей меня, но не люблю. Огурцы люблю, а Огурец нет. Почему? Да, фиг его знает. Может потому, что Теплых по Огурцу спускался, а я, малым будучи, ждал его с Огурца, боясь в Зверевский смотреть. Может потому, что первого парашютиста я, десяти лет отроду, на Огурце поймал. Мы там под Огурцом мальцами ползали, а парняга этот черным вороном пролетел над нами, как фанера над Парижем, и фамилии не сообщил. Трах - бах и сапоги всмятку. Жестоко Огурец этот в память врезался. Поэтому позже, не мальцом, а пацаном уже не любил я Огурца. Предпочитал Уголок или Зверевский. Малый Зверевский, в отличие от Широкого Зверевского, не к ночи помянутого. Ну, или Авиатор, на худой конец. Хотя с худым концом на Авиаторе делать нечего. Впрочем, и про Авиатор, и про худой конец (репшнур) есть у меня рассказ, но не в этот раз. Не в этот. Тут же суть в том, что я любил Уголок. Хотя не столь Уголок, сколь Шкуродер после Уголка. Если Очкарик делал свой цирк на новом Авиаторе, то я делал свой цирк на Шкуродере. Теплый - герой дня, повелитель светлых столбовских сил, был королем подъемов. Мы же, серые, герои сумерек и ночи, обожали спуски. Именно там мы добывали, не аплодисменты, нет, мы добывали там пищу! Пищу телесную - консервы, выпивку, сигареты. И пищу духовную - восторг и ужас туристических масс. Теплых, поднявшись на Перья Новым Авиатором и спустившись Огурцом, в итоге имел мало чего. Его просто никто не узнавал, потому как никто ничего кроме зада его на подъеме Зверевским не видел. А меня, спустившегося Шкуродером вниз головой, толпа просто боготворила. И выносила из ущелья на руках. А ехать по Шкуродеру вниз головой это проще репы пареной, уж поверьте мне, ехавшему там не раз и не два. Скромный подъем Уголком, перепрыжка на среднее перо, аккуратный спуск в горло, дикий вопль, дабы внимание привлечь, кульбит, полет, приход на Блин, разворот - и ты герой! По выходу - сбор пожертвований и подаяний.

Хотя бывали и в Шкуродере приколы. Где их на Столбах не было, приколов этих. Однажды парня из шкурной щели толпой веревками выдергивали. Заклинился со всей дури и блажит маралом. Мы его веревками обвязали, подали свободный конец на площадку турикам и под дубинушку раз-два выдернули. Живого и невредимого, только помятого слегка. А один герой как-то раз Блин отколол. Так сверху летел. Люди говорят, отколол головой. После него разворот стало труднее делать. Приход в Блин глубже сместился, щель закрылась, и попасть на выход стало невозможно. Я, однажды, по старой памяти, мимо пролетел, туда где Шкура снова раскрывается. Вниз головой. Прикинь да? Хорошо собрался и кувырком вылетел в ноги к турикам. А те, болезные, посчитали, что все типа по дефолту… Наградили не распечатанной четушкой коньяка армянского, типа раны смазать.

Ха-ха. В общем, конкретный цирк, товарищи. Перья это цирк. Цирк цирков. Других таких цирков на Столбах нет. И компашки, что возле Перьев тусовались всегда этим цирком пользовались. Аленка в иные года просто конкретно промышляла Шкуродером. Были там, еще ниже к ручью, под Львиными, Славяне, те тоже частенько баловались на Перышках. Там на Славянах мой братело двоюродный тусил. Но про него отдельный рассказ. А я вот на Шкуродере частенько подвизался. Множество продуктов разнообразных употребил я, летая вниз головой... Особенно запомнились болгарские голубцы в томатном соусе. Консервы такие. Тоже фишка столбовская - открыть консерву без употребления каких либо инструментов. Легко. Трешь ее о камень до полного истирания верхнего буртика. А потом употребляешь на зависть тем, кто Шкуродером не летает.

Хорошая штука Шкуродер на Перьях. Есть на Столбах и другие шкуродеры, но такой веселый один.

 

 

Author →
Owner →
Offered →
Collection →
Адамович Евгений Андреевич
Адамович Евгений Андреевич
Адамович Евгений Андреевич
Адамович. Мои Столбы

Другие записи

По горам и лесам. Глава III. Снова мустанги. — Последнее поселение бледнолицых. — Искусство владеть оружием. По безводной местности. — Жажда.
Я лежал, не решаясь пошевельнуться, но нестерпимая боль в виске заставила меня открыть глаза. Первое, на чем остановился мой взгляд, было столь неожиданно, что я, забыв все недуги, радостно вскочил на ноги. — Санька! ты?! Ты жив? — Здесь нет никакого Саньки, — строго прозвучало в ответ. — Ну, Змеиный Зуб... разве тебя...
Мои Столбы
Я не был на Столбах двадцать лет. Серьезно. Казалось, что после того как все мы переженились, после того, как разъехались друзья, после того, как родились дети, после того как на Столбы пришли молодые и дерзкие, моего там ничего не осталось....
Горы на всю жизнь. Горы покоряются сильным. 3
Можно только удивляться кипучей энергии, разносторонности интересов, сохранившихся у В.М.Абалакова до преклонных лет. Впрочем, «до преклонных лет» — понятие в применении к нему весьма относительное... Оно говорит лишь о счете лет (как-никак — за 75!), но отнюдь не о физическом состоянии ветерана советского альпинизма. Он весь в движении, в постоянном действии в поисках нового. В конце 1978...
Серые мышки
1. Изба Эту ночь мы планировали провести на Столбах в избе Беркут а . Изба новая, рублена из толстенных брёвен. Ее построили в середине 2000 годов старики из компании Елены Александровны Крутовской , к которым примкнул и один из моих друзей — Соколенко Вильям Александрович. Несколько немолодых, можно сказать даже старых...
Feedback