Часть 1. Подъём.

Случилось это в прошлом июле на Алтае. В горах, где выше 3000 метров один чёрт снег, зимой и летом, произошёл катаклизм — Люля встретила Джонни Алтаева (это для понта, а в миру Женька Головин). Сказать, что встретились два раздолбая -это всё одно что пукнуть в лужу. Это раздолбайство имеет вектор, направленный строго вверх, по траектории баллистической ракеты плюс неубиваемая уверенность в себе и упрямство Джонни, помноженное на лёгкую заторможенность и безбашенность (по красноярски — столбоибизм) Люли. Короче, как только Люля услышала слово «альплагерь» из-под усов Джонни, у неё сработал тумблер «Гулять» и известная жидкость ударила в голову. Вместо третьей смены с коммерсами Люля попёрлась в альплагерь.

Третьей горой предстояло стать Короне Алтая. Это на неё показывал Эндрю Степанов в прошлом году и от её вида у Люли по коже бегали какие-то более крупные насекомые, нежели просто фразеологические мурашки. Джонни бредил Короной каждые пять минут. Он даже спал с головой, повёрнутой в её сторону. Вечером перед выходом стало ясно, что полиспаст забыт напрочь, и всё же друзья повязали что-то на всякий случай — не всё ж пузо чесать на камушках. Ближе ко сну Джонни решил нарисовать маршрутный лист, но за неимением бумаги, насобирал устной информации от уже бывавших там и оставшихся в лагере (и в живых) соседей. Люля уже начала храпеть, когда напуганный Джонни завалился в палатку со словами: «Мне страшно!» И тогда Люля сказала: «Давай бояться вместе!» И они стали бояться вместе. Поэтому не пошли с палаткой под гору — вдруг упадёт, и вышли на полчаса позже.

Обвешавшись погремушками и петлями, Люля поймала себя на мысли: нахрен они здесь нужны в этой каменоломне, где одни чемоданы, здесь и пьяная корова задом залезет. Шлось лениво и сонно, но сдаваться нельзя, потому что мы же банда. Вдруг появилась стена с пятиметровой буквой Х. «Хорошо, хоть одна буква, — подумала Люля, — но начало занимательное».

«Come in», — сказал первый камин и сбросил верёвочку. Новенькую, жёлтенькую и полосатенькую, великодушно оставленную Лёхой Черданцевым месяц назад. «Ну раз ты есть, мы тебя зажумарим, так и быть!» Однако на выходе из камина Люля заложила-таки большую гексу — уж очень щель для неё подходила и не таскать же её просто так весь маршрут! Вспомнила лазание трэдом, пытаясь накатить на всю стопу, однако груз в виде рюкзака сказал: «Фигушки». Опять пожалела, что не кошка — у них ноги задираются за самое ухо, вот бы так научиться! Лезешь такая по скалодрому, стопа выше головы, а все самые крутые скалолазы при виде тебя падают, падают, падают — и сами в штабеля укладываются.

Дальше шла Бульдозерная тропа. В том, что проложил её бульдозер, не было никаких сомнений, этому доказательством ширина колеи. Вопрос — откуда он здесь взялся? «Когда же я уже полезу?» — вопрошал Люлин фейс, хорошо его никто не видел. Чуть позже колея резко сузилась и ушла ближе к сбросам, траверсом, но по ней тоже шлось норм, за что она получила название Козья тропа. Вдалеке завиднелись белые полоски верёвок, и Люля поняла, что это и человечья тропа тоже. Джонни был добр, бодр и совсем не ругался, отчего Люля начала засыпать. Проснулась от возгласа: «Точку поставь! Полсотни уже прошла». Действительно, если до этого из земли то и дело торчали камни, которые давали возможность что-то воткнуть, либо повесить петлю, или хотя бы придержаться, то теперь шла узкая лестница без единой дырки. Перспектива улететь вниз на почти километр конечно напоминала о себе, но столбистские корни говорили «лезь».

Долго ли, коротко ли, местами стал появляться снег, но снег — это мокро, страшно и неинтересно. А вот и долгожданный каминчик, второй ключ. Покороче первого, опять с верёвочкой. Но эта какая-то беленькая, старенькая и рваненькая. Люля забила пару крючьев и полезла, на всякий случай прижумарившись. Очень красиво стояли камни, вклеенные в лёд. Люля не стала их грузить или ломать, погладила и залезла распором. Верёвку забрала — вдруг Джонни её порвёт. Пусть учится лазить, тем более в кошках. Но Джонни не нравилось лезть в кошках по камню и одновременно выбивать крючья фифой. А ещё рюкзак. Рюкзак застопорил Джонни в камине, как пробку в бутылке. «Застрял», — подумала Люля и спросила: «Ты чего?» А он кричит: «Выбирай, родная, выбирай!» «Как красиво, — подумала Люля, — так меня никто никогда не называл». Наконец Джонни добрался к станции и что-то сказал, но Люля не помнит что. Ему не понравилась верёвка на станции.

Камни сменились снегом, и Люля любезно отдала снег Джонни. Очень классно было идти следом, Люля прямо почувствовала себя женщиной. А потом самое страшное, серое и холодное — лёд. Люля лезла его впервые, поэтому ощущала себя не в своей тарелке. Зато Джонни буравил его как настоящий Буравчик, а она жалобно ждала, когда всё это закончится.

На вершине первой башни было серо, странно и одиноко. Пошёл дождь со снегом. И стало понятно, что идти на вторую опасно. Решили спускаться.

Часть 2. Спуск.

Итак, Люля и Джонни худо-бедно забрались на первый пупырь Короны Алтая и теперь решали, что делать дальше. Погода портилась, палатки с собой нет (равно как и карематов), а до следующего пупыря ещё часа два буравить лёд. Джонни, расстроенный сим фактом, решил поискать тропу где-то в скалах. Оставив Люлю на вершине со словами: «Жди здесь, скоро приду», — Джонни скрылся из виду за перегибом рельефа. Люля почувствовала себя спаниелем, оставленным возле супермаркета на поводке. «Наверное, ищет записку», — подумала Люля и представила как Джонни копает снег и лёд ледорубом. Глянула на часы — 16.40. Ровно 12 часов с момента выхода. Значит, спуск займёт около 6-8 часов. Но это из практики хождения на Восточную Белуху в идеальную погоду. Время в горах имеет интересное свойство. Тебе кажется, что оно остановилось, а оно идёт ещё быстрее, потому что горы большие, а ты маленький. Всё, что планируешь сделать, занимает времени в два раза больше.

Вдруг появился Джонни. Люле показалось, что прошло три часа, а на самом деле минут десять. «Записки нет, — сообщил Джонни, — пошли вниз». И они начали спуск. Люля предложила съехать на попе, но Джонни сказал, что они попадут тогда в цирк Западной Белухи, а им туда не надо. Надо идти так же, как пришли. Тут в Люле запрыгала радость, потому что дюльфер — это любимое упражнение Люли со времён столбистского детства. Дюльферять на Столбах очень весело, особенно на старой доброй восьмёрке и на двойной верёвке — руки отпускаешь и едешь. Шли в связке, периодически страхуясь бурами, и приходилось работать ногами. Техника лазания по скалам здесь не помогала, и Джонни надменно смотрел на Люлю, пока та пыталась адаптировать ноги, привыкшие к скальникам, под кошки.

Скоро косой траверс полульда закончился, и начался обед. Он состоялся на снежном пятачке, откуда, по словам Джонни, кто-то улетел годом раньше. Как ни ждала Люля вертикали, где наконец-то будет весело отпустить руки и поехать — она не наступала. Спускались по косой. Джонни жестоко разорвал перила второго ключа и пустил на дюльферные кольца. Неумолимо темнело. Пошёл мелкий дождь, и стало ясно, что сегодня ночь будет в обнимку с камнями. Вроде шли так же по Козьей тропе. Что здесь ходили козы — можно не сомневаться, вопрос: какого х.. здесь ходят люди? Ладно Люля, она козерог, ей положено, но Джонни? Ему б пиво разливать на фабрике, газировку делать, барменом работать. Впервые за дорогу Люле стало страшно, потому что Джонни стал злым, а когда он злится, то становится похож на волка. Люля почувствовала, как волосы на руках зашевелились, а они у неё очень чутко реагируют на приближение Зверя. Последний раз это случилось, когда Медвед стащил у неё рюкзак со сгущенкой и колбасой в Ергаках в 2013 году.

На одной из петель Люле пришлось повиснуть и засунуть под неё пальцы, чтоб та не слетела, потому что накинули её кое-как. Можно бы торжественно идти по гребню, но это шкаф-стул-подоконник-подоконник-стул-шкаф и так ещё сутки. Наконец то жёлтенькая верёвка. Джонни куда-то исчез. За 100 метров её длины Люля не дождалась команды «Свободно» и подумала, что а) Джонни улетел, б) бросил её, в) застрял в камине, г) надо спускаться. Потянув на себя верёвку, поняла, что «г».

«Come in!», — снова сказал камин, принимая Люлю. Приземлившись, увидела — о, счастье! — Джонни. Он стоял дальше, на выходе, чего-то бурчал. Люля поняла, почему так долго — связав каминную верёвку со своей, он выбирался оттуда лазанием. А потом появилась стена, которую утром без дождя Люля залезла в две секунды, а теперь её пришлось обходить справа. Джонни полез первым, на ледорубе, потом вытащил рюкзак и напарницу. Пройдя еще метров пять, пингвины вдруг поняли, что на часах 11 и наступила ночь.

Фонарики умирали, и Джонни строго сказал: «Стоп, машина. На сегодня тренировка окончена. Гора горой, а сон по расписанию!» «Да тут осталось на часок всего!» — удивлённо возгласила Люля, забыв про свойство гор пожирать время. «Четыре-пять, а в темноте все десять!», — сказал серьёзно Джонни, а когда Джонни становился серьёзным, Люля его боялась и уважала. «Стоять, бояться, спать ложиться!» — рявкнул он и дёрнул связку. Из-под кошек у Люли полетели искры. Люля чувствовала камень даже ночью — сказалось ночное лазание по Столбам в третьей степени алкогольного опьянения, когда ты можешь передвигаться, только повторяя рельеф телом, а если встанешь в вертикаль, то свалишься. «Где?» — спросила она. Тут откуда ни возьмись появился замечательный конверт в камнях. Ну, ни дать, ни взять мини-Грифы. Только там на нарах умещается 16 человек, и скала над тобой. Ночью, если забудешь где ты и вскочишь — убьёсся. Вопрос «Где?» решён, а вот на чём... Джонни вытащил верёвки, растребушил их, и получился диван. Опустошили рюкзаки, и получились матрасы. Мокрые ботинки, носки, перчатки — прочь. Ноги босиком в чуни. У Люли при себе даже шапка с кисточками из Спортмастера! (Не думайте, за рекламу ей не платили). В получившийся конверт помещалось только полтора человека в пуховках, поэтому Джонни пришлось спать сидя, подпирая Люлю, чтоб та не выпадала из щели. Ему это более-менее удавалось, но она всё равно выпадала ногами, потому что крутилась от холода. К середине ночи Люля удобно заклинилась каской и тазом так, что больше не выпадала. Но руки и ноги спать не хотели, они всё время шевелились. Наконец, удалось отключиться. Нос попал к Джонни в карман, в нём пахло орешками.

«Хватит дрыхнуть!» — сказало Солнышко, на секунду осветив кусок горы. На часах около пяти утра. Упало молоко, потом опять раздуло. Уходить из домика не хотелось, но без раций их бы потеряли. Пришлось спускаться. «Фонарики должны быть видны с Томских, — подумала Люля, — не хватятся». Наконец-то Бульдозерная тропа, решили не идти в Лес Чемоданов, а упасть на ледник. УрАААА! Десаааант! С ужасом и стыдом Люля вдруг обнаружила, что после спуска с Делоне забыла поменять инвар (кольцо, в которое можно при желании просунуть кулак) на реверсо. Поэтому просто опустить руки и ехать не получилось. Декатлоновские перчатки цвета фуксии порвались в хлам. «Хорошо, что они на резиночке!» — подумала Люля. Перчатки держались друг за друга резинкой, продёрнутой через штормовку. Спустя полтора месяца нелазания, подушечки ладоней стали противно мягкими и непригодными для спуска без перчаток, а тем более без реверсо. Джонни выглядел так, будто ждал этой последней верёвки всю жизнь. Снова начал смешить Люлю, и чтобы идти — а от смеха она идти не могла, болел пресс и сводило скулы — Люля стала отставать. Люля могла бы влюбиться в Джонни, но он был слишком смешной. Ближе к стоянкам он-таки дождался её и опять начал смешить, изображая то черепашек Ниндзя, то Риддика, то Йоду, то Фродо в переводе Гоблина. Люля легла животом на камень, и слёзы бежали по лицу.

В лагере не оказалось ни японцев, ни Лео, ни детей. Все свинтили. Ваня Храбрых сделал вид, что не заметил Люлю и Джонни, и лишь через часа два, когда Джонни стирал найденные на горе подштанники, подошёл к Люле и спросил: «Давно вернулись?» «Час наверное», — ответила та. Ваня не понимал, как можно ходить горы просто так, не за деньги, и вообще что-либо, кроме Восточной Белухи. «Волновался», — подумала Люля. Тут вернулся Джонни, выпили по чашке кофе и завалились спать. Усталые, грязные, вонючие, с каменной крошкой в ушах, носу и карманах, но счастливые.

В заключение.

Корона Алтая или 20 лет Октября (4А) — вершина Белухинского узла Катунского хребта. Между Западной вершиной Белухи и Короной Алтая расположено Западное фирновое плато. Высота Короны Алтая 4178 м. Через неё проходит перевал Западное плато. Корона Алтая имеет три башни, ближняя из которых «ХХ лет Октября», высотой 4167м, и 6 маршрутов 3А-6А категории сложности.

Тогда 18 августа 2019 года Люля и Джонни совершили восхождение 4А категории сложности по восточному контрфорсу. Время в пути 29 часов. Движение в связке, снята старая верёвка на втором ключе. Гора сильно сыпет, тропа хорошо читается, есть места под палатку.
Всем удачи! Будьте осторожны.