Красикова В. Красноярский комсомолец

Как облако,почти не касаясь камней

Госкинофонд РСФСР и Госкино СССР приняли к показу на Всесоюзный экран цветной полнометражный документальный фильм «ПОКЛОНЕНИЕ КАМНЯМ», снятый Красноярским творческим объединением Свердловской киностудии. Четырнадцатого мая во Дворце культуры «Текстильщик» состоится премьера. Наше интервью — с автором сценария и режиссером фильма Александром Михайловым

— Александр Александрович, на первом просмотре, куда Вы пригласили только участников съемок и нескольких журналистов, один из зрителей заметил, как мне показалось, с большим огорчением: «Столбы» — это, прежде всего, радость. А в фильме этой радости мы не у видели«. Как Вы относитесь к таким упрекам?

— Очень спокойно. И ко всем остальным тоже буду спокойно относиться. Теперь волноваться поздно. Фильм вышел, и даже если мне самому что-то хотелось бы изменить — уже не смогу. Когда шли съемки, я уже тогда знал, что веселого там будет мало, хотя и предполагались эпизоды, раскрывающие разные стороны жизни столбистов. Все дело в том, что в фильме присутствует смерть.

— В титры своего фильма Вы поставили посвящение Володе Теплых. Что ввязывало вас? Давняя дружба?

Володя Теплых на ребре Теплыха- Давнее знакомство всего лишь. Друзьями мы и не могли бы стать по одной простой причине: я не столбист. Но по молодости часто ходил туда, не раз бывал в «Беркутянке». Вот там с Володей и познакомился. Теперь уже не помню, какой это год был — не то семидесятый, не то семьдесят первый. Основной костяк компании тогда составляли Виктор Дитрих, Виталий Павлов, Юра Бендюков, Валера Куликов, Юра Сосин... Володя Теплых тогда в общей массе ничем особо не выделялся. Помню только, Дитрих о нем говорил, что в истории «Столбов» это явление уникальное, неповторимое, и что слава его — впереди. Да, по скалам ходил он красиво — мягко, по-кошачьи...

— Вот видите, получается, что тема «Столбов» не была для Вас новой, а фильм при живом Теплых почему-то не сняли.

— Я бы никогда и не решился, если бы не эта трагедия. Боялся утонуть в материале. И не хотел заведомо обрекать себя на проклятия большого числа людей. Потому что знал уже: «Столбы» — это не просто среда обитания. И столбизм — не только вид спорта, отдыха. Это своего рода мировоззрение, традиции, уклад жизни в большинстве своем скрытых, деполитизированных биосоциальных структур. Там очень много загадок. Вот компании избушечников, на первый взгляд представляющие собой довольно пеструю толпу... Как удалось им сохранить в своей среде то, что в нашем цивилизованном, идеологизированном обществе вроде уже забывается, утрачивает значение, отмирает, — понятия чести, достоинства, бескорыстия, благородства? Там еще до сих пор можно услышать, как люди всерьез рассуждают о любви, родине, долге. Явление это, прежде чем взяться за камеру, следует долго изучать.

— А вообще для Вас лично какие-то открытия возникали в процессе работы над фильмом?

— Если говорить о личном восприятии этого необычного мира — то да, конечно, были. Прежде всего, характеры, типы людей, яркие личности. Вот на «Грифах», например, сразу бросается в глаза то, что может стать не только темой для отдельного фильма, а целой докторской диссертации. Мне показалось, там никогда не возникали и не возникнут проблемы взаимоотношений отцов и детей. В тех условиях они становятся совсем другими — из родственных перерастают в товарищеские. А возрастной разрыв очень большой: от семи до семидесяти.

Настоящим открытием, конечно, для меня стали кадры, подаренные нам чехословацкими кинематографистами. Они сняли подъем Володи Теплых на «Перья» за год до его гибели. Причем в той точке, откуда он сорвался. В нашем фильме этот кадр идет в распечатке и производит потрясающее впечатление. Я много лет Володю не видел. И когда смотрел эту пленку, сначала на монтажном столе, потом — на экране, то всякий раз открывал для себя что-то новое. Это не подъем в нашем обычном понимании, это — песня, это — полет к вершине, который становится символом. Он несет в себе главное — смысл жизни.

Интересно сказал один из зрителей после первого просмотра: «Если, — говорит, — душа человека возвращается к месту его гибели, то это, наверное, происходит так, как мы видим на этих кадрах: между скал взлетает не человек, а нечто в его облике. На экране хорошо видно: это „нечто“ не материально, не имеет веса, и поднимается к небу, как облако, почти не касаясь камней...».

— В фильме есть немало интересных, а для зрителя постороннего, не столбиста, просто захватывающих кадров, снятых с верхней точки. Остается только догадываться, как они вам давались...

— При съемках на высоте оператора, конечно, страховали. Но все равно на протяжении всего съемочного периода у каждого из нас было предостаточно возможностей загреметь, все эти подъемы и спуски с тяжелым грузом, длинные переходы очень изматывали физически. Добавьте к этому обстановку цыганского табора там, где надо было работать.

Что из себя представляла съемочная площадка, например, на «Грифах»? Это избушка на скале, на сорокаметровой высоте, которая внутри имеет каких-то три-четыре квадратных метра свободного пространства. Ну, еще нары, уходящие в щель под скалой. Но и это пространство на самом деле свободным назвать нельзя. Ни в один из съемочных дней в избушке не было меньше тридцати человек. Причем постоянно все передвигаются — одни уходят, другие заходят, кто-то ищет рюкзак, кто-то куртку. Едва оператор выложил из своего кофра кассету, наклонился за объективом — кассеты рядом уже нет: куда-то сдвинута, чем-то завалена. А перед избушкой — площадочка: два шага в сторону — и пропасть. С этого места за две недели до гибели Володи Теплых сорвался молодой парень Володя Матюшкин и разбился насмерть. Не новичок в скалолазании, между прочим. Это тоже постоянно действовало психологически. И я все время боялся за оператора, все время кричал ему: «Ради бога, не надо, Сережа, не лезь туда, обойдемся мы без этого кадра...». На что Сережа спокойно отвечал: «Ну вот, сам придумал снимать этот фильм, сам написал сценарий, а теперь — не лезь туда. Поздно!».

Наш последний поход на «Грифы» был особенно тяжелым. Это было шестого ноября, там уже снег лежал, скалы корочкой ледяной покрылись, а тут еще морозец прижал под тридцать градусов, к скале подошли уже в сумерках. Стали подниматься. Первым пошел Сергей Тышкевич со своим неподъемным рюкзаком. И вот он метров на пять-шесть поднимается, и — срыв. С проклятиями кубарем катится вниз. Хорошо, там еще не отвесная скала, а с небольшим откосом. И вот так три раза подряд. А холодно, руки коченеют. Ну, все, думаю, самим тут не справиться. «Бросай рюкзак, — говорим ему, — поднимайся налегке! Должны же быть люди в избушке, спустятся, помогут!». А он уперся: «Нет, я должен сам»... На четвертый раз все-таки прошел. Камера, магнитофон застыли, свет уходит. Намучились тогда, побились все, а впереди еще дорога — десять километров по тайге ночью. Вот так мы отметили седьмое ноября...

— На первом показе фильме Вы сказали, что «Грифы» — это то место, где к памяти о Володе относятся наиболее искренне, и потому там она будет жить долго. Но «Грифы» — район диких «Столбов», и говорят, что туда Володя ходил очень редко...

— Да вот, кстати, Валерий Иванович Хвостенко, один из участников съемок фильма, высказал мне потом свое несогласие. Наверное, он прав, что память о Володе Теплых, как он говорит, разлита в народе, который бывает на «Столбах», и ограничивать ее каким-то одним местом просто несправедливо. Но я-то смотрю на это с других позиций. Неважно, бывал он там часто или редко. Память для меня — понятие не абстрактное, а вполне конкретное. Разговор о Володе мы заводили в разных компаниях, с разными людьми, и всегда он был как-то ограничен темой его высокого мастерства, таланта. Вот какой он ловкий был, отважный. А на «Грифах» люди говорили о другом. О том, как трудно теперь семье без Володи в этой распроклятой жизни, каково тянуть двоих детей на одну маленькую зарплату при нынешних ценах. Тогда, кстати, и возникла идея провести премьеру фильма как благотворительное мероприятие, а средства от реализации билетов передать детям Володи Теплых.

Записала В.Красикова

Гонорар за публикацию прошу перечислить детям Владимира Теплых.

«Красноярский комсомолец», 11.05.91 г.

Материал предоставлен Сиротининым В.Г.

Author →
Offered →
Красикова В. Красноярский комсомолец
Сиротинин Владимир Георгиевич

Другие записи

Евгений Абалаков, супермен из Красноярска
Человек Третьего сентября 1933 года на высшую точку Советского Союза — пик Коммунизма (7495 м) — поднялся Евгений Абалаков, первым и в одиночку. Спутники его, опытные горовосходители, находились в тот момент ниже, в промежуточных лагерях. Наш земляк, двадцатишестилетний Евгений, преодолел все и стал в стране с этого дня альпинистом № 1 Братья-погодки...
Вестник "Столбист". № 38. Сапог
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ В прошлом номере вестника мы опубликовали интервью с мастером спорта по альпинизму, «Снежным барсом», прославленным тренером знаменитой команды «Енисей» Ю. Г. Сапожниковым. А теперь предлагаем вашему вниманию рассказ человека, прекрасно знающего Юрия Георгиевича С Юрием Георгиевичем Сапожниковым мне довелось познакомиться летом 1979 года, когда после...
Размышления в зоопарке
Центр Москвы. Высотные здания, метро, бегущие ленты автомобилей. В окружении стекла, бетона, среди машинного шума, людских голосов, в атмосфере выхлопных газов существует островок жизни, призванный дать его посетителям представление о многоликой жизни нашей планеты, удовлетворить его любопытство, дать минуты отдохновенья,...
370 лет рядом со «Столбами»!
Только, что Красноярск отметил свой юбилей. 370 лет город жил рядом с интереснейшим созданием Природы, ставшим традиционным местом отдыха — «Столбами». В последствии они были определены заповедником, по настоянию самих горожан, очень тогда его любивших. Но в текущие годы мы загубили заповедник. Поэтому напоминаем, что в заповедниках категорически запрещены...
Feedback